Арне Фальк-Рённе - Где ты, рай

Утром приходит с визитом господин Росет с дочерью, чтобы спросить, не пойдет ли Шарлотта к ним домой поиграть с Маритье. "Я рад, что девочки так хорошо играют вместе, - говорит он, - так как Маритье при этом обучается английскому языку".

Батчер и Нат присутствуют при этом разговоре, и, когда Росет уходит с обеими девочками, они нападают на Мэри: "Ты подумала, какому риску подвергаешь нас, разрешая Мэри обучать Маритье английскому языку? Ты не думаешь о том, что она невольно проговорится и Росет узнает, кто мы такие. Наверняка, обещаю тебе, для нас это кончится плачевно".

Мэри вспыхивает. "Никто не должен решать, с кем играть Шарлотте, кричит она. - У нее никогда в жизни не было товарищей по играм. Она и Маритье имеют право быть вместе, если для этого есть возможность".

Прибегает Вильям. "Прекрати болтать чепуху, - кричит он и отвешивает ей здоровенную оплеуху. - Ты принесешь нам всем несчастье своей неосторожностью".

Вильям не совсем трезв, и то же относится к Нату и Батчеру, поскольку они тоже начали успокаивать свои нервы крепкой голландской можжевеловой водкой, которую здесь совсем нетрудно раздобыть. Единодушие, присущее им во время плавания от Порт-Джексона до Тимора, начинает исчезать. Теперь Вильям Брайент, может быть, чувствует, что он стоит на пути своей жены. На следующий день Мэри посещает с Эмануэлем и Шарлоттой голландских чиновников. Эмануэль немного мучится от кожной болезни, которая поражает большинство детей в колонии, и поэтому Мэри должна несколько раз в неделю приводить мальчика в госпиталь, где доктор Ройтен смазывает его тело мазью. Из госпиталя она обычно идет с доктором Ройтеном в дом казначея Росета, где Шарлотта и Маритье играют всю вторую половину дня. И здесь она также часто встречает Джеймса Мартина, который подружился с Росетом. Она и раньше знала, что Писатель хорошо играет в шахматы, но теперь она открывает еще один из его талантов. Вместе с Росетом он играет на флейте и обучает голландского друга ирландским народным мелодиям.

Вильям Брайент брюзжит и на Мартина: "Ты, наверное, полагаешь, что ты лучше нас остальных, потому что играешь на флейте с этим жирным казначеем, - говорит он однажды, сильно напившись. - Тебя и Мэри голландцы пошлют ко всем чертям, если узнают, кто вы такие. Уверяю тебя, что они не захотят с вами общаться".

"Почему тебе не нравится, что твоей жене и детям хорошо и что с ними обращаются как с приличными людьми? - спрашивает Мартин. - И чем смущает тебя то, что я играю на флейте с Росетом? Ты бы лучше чуть поменьше пил, Вил, чтобы не причинить всем нам неприятности!"

Пьяный Вильям отвечает басом: "Ты можешь не верить, но я заметил, что молодой потрошитель трупов мечтает забраться в постель к Мэри. Поэтому она и не хочет уезжать из этой проклятой дыры".

"Иди выспись, Вил, и больше не лезь с глупыми придирками".

Однажды вечером, ровно через два месяца и три дня после прибытия в Купанг, доктор Ройтен приводит Мэри и двух детей в дом, где расквартированы беглецы. Пьяный Вильям появляется, шатаясь, на веранде и набрасывается на молодого врача с руганью за то, что он "бегает за Мэри". Ройтен улыбается Мэри, сердечно прощается с детьми и исчезает в темноте ночи. Вильям следует за ним, и все остальные ничего не слышат о нем до следующего утра, когда его приводят два солдата и унтер-офицер, который просит Джеймса Кокса немедленно явиться к губернатору.

В конторе Ваньона находятся также доктор Ройтен и казначей Росет.

Губернатор принимает Джеймса любезно, подает ему руку и просит садиться. "Да, я пригласил вас по прискорбному случаю", - говорит он. Джеймс сразу замечает, что любезный минхер вне себя. "Но теперь я знаю, что вашего товарища на самом деле зовут Вильям Брайент и он беглый каторжник из Ботани-Бея. Он рассказал все о побеге своей жены, детей и их товарищей. Поэтому я прошу ответить начистоту: как вас зовут?"

"Джеймс Кокс, ваше превосходительство".

"И за что вас наказали, Кокс?"

"Я был гранильщиком алмазов и пытался украсть бриллиант. Но это обнаружилось, как понимаете, ваше превосходительство". Джеймс произнес это сдержанно, несколько небрежным тоном.

Ваньон улыбается: "Значит, поэтому вы так хорошо говорите по-голландски?"

"Да, ваша милость. Я работал два года в чудесном городе Амстердаме. Я хотел бы поселиться там опять". Он любезно кланяется губернатору. "Но теперь для этого потребуется какое-то время".

"Наверняка, Кокс".

Слуга-малаец входит с можжевеловой водкой и рюмками. Ваньон медленно разливает всем, включая и Джеймса, и, довольно дружелюбно улыбаясь, пьет с ними. Немного погодя он говорит: "Я обсуждал дело здесь с моими друзьями, и вам надо понять, Кокс, что я, очевидно, обязан арестовать вас и вашу компанию. Это мой долг как губернатора. Однако вы много перенесли, я прежде всего имею в виду Мэри и детей, так что мы сделаем тюремное заключение возможно более мягким. Вы должны сегодня днем позаботиться о том, чтобы переселиться в три комнаты, которые я предоставляю в ваше распоряжение в крепости. За ее пределы вы можете свободно выходить, куда хотите, но только по двое, и каждый вечер перед заходом солнца вы должны быть в своей квартире. Мэри и дети могут передвигаться свободно".