Берналь Кастильо - Правдивая история завоевания Новой Испании

В середине августа1 1519 года мы оставили Семпоалу, соблюдая величайший порядок и возможную осторожность.

В первый же день мы прибыли в городок Шалапу2, а оттуда в Шикочималько3, грозную крепость, утопавшую в виноградниках. Везде донья Марина и Агиляр наспех сообщали лишь самое наинеобходимое о нашей святой вере, об императоре доне Карлосе и об отказе от человеческих жертв. Всюду мы ставили также крест. Встречали нас хорошо, так как здешние жители дружили с Семпоалой и не хотели платить дани Мотекусоме.

То же продолжалось и далее, когда мы пришли крутым горным перевалом в Техутлу4. Но тут-то и начались наши напасти. Дорога становилась все круче, горы все выше и безлюднее; съестного нигде нельзя было найти; со снеговых вершин дул холодный ветер, часто шел град, и мы, привыкшие к теплому климату, шли продрогшие, почти замерзшие. Хорошо еще, что кое-где при дороге находились безлюдные группы домов и большие святилища идолов, которые, как я уже говорил, называются cues [(пирамиды храмов)], и подле них были навалены значительные запасы дров для служения их идолам, которые были в этих святилищах. Но еды и здесь не было. Наконец, мы вступили на землю города Цаоктлана5, уже в пределах королевства Мотекусомы, как то видно было по иному строению домов, иной одежде и всему укладу здешних жителей. К касику, вперед себя мы послали двух индейцев из Семпоалы, а сами любовались красивым видом опрятного города, блестевшего белизной штукатурки — дворцами касика, высокими cues и святилищами. И вспомнили мы приветливые города нашей Испании и прозвали город «Белая крепость» [(Castil-blanco)]6, к тому же и несколько солдат-португальцев, что были с нами, сказали, что поселение это похоже на город Белая крепость [(Castil-blапсо)] в Португалии. Между тем прибыл местный касик Олинтетль7 с наиболее знатными жителями. Отвели они нам наши квартиры, достали припасов, но ясно было, что не очень они к нам благоволили. После еды этот касик по требованию Кортеса через наших переводчиков рассказал о своем сеньоре Мотекусоме, о его великих военных силах, что были во всех провинциях, платящих ему дань, и о других многих войсках на границах и в приграничных провинциях; затем он сообщил о величайшей укрепленности города Мешико, так как все строения его расположены на воде [озера]; перебраться от одного здания к другому можно было только по переносным мостам или на лодках, и у всех зданий были плоские крыши, на каждой плоской крыше могли установить большие щиты, и каждое здание было крепостью; и о том, что для прохода в город есть три дамбы с дорогами, а в каждой дамбе 4 или 5 промежутков, через которые вода из одной части попадает в другую; и на каждом таком промежутке был деревянный мост, и если один из этих мостов поднимался, то никто не мог пройти в Мешико. Также он рассказал об огромном количестве золота, серебра, драгоценных камней — chalchiuis и других богатствах, которые были у Мотекусомы. Немало мы дивились этим рассказам. Но, странно, не страх они нам внушали, а великую жажду поскорее испытать свое счастье вопреки всяким укреплениям и съемным мостам. Таков уж испанский солдат — нет для него невозможного: ведь на деле Мешико оказался куда грознее этих рассказов!

Кортес же в ответ стал произносить свои обычные речи о нашем короле и сеньоре-императоре доне Карлосе и святой вере. Но индейцы молчали. Тогда Кортес обратился к нам: «Теперь, сеньоры, пожалуй, больше нечего делать, как водрузить крест!» «Нет, сеньор, — возразил падре фрай Бартоломе де Ольмедо, — время еще не пришло; сказали Вы им много полезного, но все же еще недостаточно, чтоб они уверовали». Так Кортес и отказался от своего намерения.

Зато индейцы очень интересовались нашими двумя псами, нашими конями да нашей артиллерией. Наши переводчики здорово пустили им пыль в глаза, объявив, что это — наши сотоварищи на войне, что они с яростью набрасываются на врага и дотла уничтожают его. И опять послышались речи, что мы подлинные teules [(божества)] и что следовало бы нас умилостивить подарками. Действительно, касик Олинтетль и его свита вскоре принесли нам подвески, ожерелье, разные фигурки из очень низкопробного золота, а также тюк материй и в придачу дали еще четырех индеанок для печения хлеба.

Не забуду я одного места в этом городе, на площади, где было несколько их святилищ. На большом пространстве, в тщательном порядке, стояли пирамиды черепов, всего не менее 100 000. Знаю хорошо, что обозначает такая цифра, но их действительно было столько! А по другую сторону, огромными грудами, высились остальные части костяков. Все было окружено частоколом с черепами же на остриях. Трое papas [(жрецов)] специально блюли это страшное место. Впоследствии мы видели еще немало таких пирамид, даже в Тлашкале, но нигде их не было столько8.