Павел Федоров - Синий Шихан (Роман 1)

Вообще Марфе приисковый, чиновничий и торговый мир давно надоел. Появление грубоватого казака повлияло на нее, как прохладная степная свежесть. Ее взволновала молодая сила его горячей руки, с которой еще не сошли жесткие мозоли. Видела она и то, как он смотрел на нее, и не стыдилась его взгляда.

- Надолго приехал Дмитрий Александрыч? - обмахиваясь веером, спросила она у отца.

- А ты желаешь, чтобы он погостил? Ничего не имею против... Парень молодой, как жеребчик... Выездить можно, хорошо пойдет в упряжке... Иди к нему, развлеки...

Между тем Шпак, склонившись к Митьке, говорил:

- Прелесть какая девушка... Вот вам и невеста. Самая богатая во всем округе...

- Я за богатством не гонюсь, - лениво отвечал Митька. - А вы давно ее знаете?

- Да, порядочно... жил у них на прииске.

Плавно, вразвалочку, подошла Марфа. Шпак встал, уступив ей место, сказал несколько пустых фраз и отошел к мужчинам.

- Бывает же такое... - поглядывая сбоку на девушку, проговорил Митька и покачал головой.

- О чем вы, Дмитрий Александрыч? - помахивая веером, спросила Марфа.

Они сидели у открытого, выходящего в сад окна. Было уже далеко за полночь. За кустами акации, над крышей какой-то пристройки, перемигивались звезды. Небо, как показалось Митьке, было похоже на Марфины глаза. В них тоже светились неяркие, ласковые звездочки.

- Случай такой, Марфа Авдеевна, - продолжал притихший Митька. Золото я ведь как раз нашел у Марфина родника. Святая такая была. Когда наследник наши места посещал... тоись нынешний инператор... вот и назвали в честь той святой Марфы... Родничок-то там у нас бойкий, вода в нем, как в чугунке, кипит, ну и промывала земельку, может быть, мильён лет... Сколько она там песчинок желтеньких намыла! Много! Вот и вас, вишь, Марфой зовут, бывает же...

- Неужели правда, что так родник называется? - спросила Марфа, тронутая словами Митьки.

- Да ей-богу же! Мы там с братом пахали... Земля около этого родника вся наша. Заставил он меня колоду чистить... Не люблю вспоминать и рассказывать, а вам ничего, могу рассказать... Стал я труху из-под конского месива выгребать, гляжу, что-то блестит... Думал, стеклышко какое, а потом разглядел и догадался - золото... Вот ить какая история! Счастливая, наверно, была эта самая святая...

- Это вы счастливый, Дмитрий Александрыч, - тихо, с грустью в голосе проговорила Марфа.

- Сам ишо не знаю... Вроде как и счастливый... А вот сегодня продал на сто тысяч золота, а сам чего-то боюсь...

- Чего же вам бояться? Вы же в святом роднике умывались...

- Сколько раз. Там водичка чистая, как лед, холодная... А сейчас можно умыться? - тряхнув головой, вдруг спросил Митька. - Голова такая тяжелая... Куда ни приедешь, везде пить надо...

- Вам нехорошо? - тревожно и участливо спросила Марфа.

- Голову бы смочить и лицо сполоснуть...

- Идите за мной, - решительно проговорила девушка и поднялась.

Прошли две большие полутемные комнаты и очутились в третьей, едва освещенной привернутой лампой. За полураздвинутой шелковой занавеской виднелась кровать. Несколько стульев вокруг маленького, уставленного флаконами столика игриво выпятили точеные ножки. Все здесь было пропитано нежными запахами. У Митьки еще пуще закружилась голова.

- Кто же здесь живет? - спросил он, пораженный необыкновенной обстановкой.

- Это моя комната. Подождите здесь.

Марфа оставила Митьку посреди спальной, щелкнув замком, скрылась за следующей дверью, задернутой голубой гардиной. Митька слышал, как она чиркала спичкой, что-то передвигала. Через минуту вернулась с чистым полотенцем в руках и провела гостя в ванную. Пока он мылся и освежал лицо, она дожидалась, сидя за столиком. Прищурив улыбающиеся глаза, о чем-то задумалась и даже не слышала, как он вошел с мокрыми руками и с капельками воды на рыжих бровях.

Марфа поднялась и подала ему полотенце. Он долго тер влажное лицо, шею. А она стояла около него, тоже белая и чистая, словно молодая березка после дождя, смотрела куда-то в сторону. Митька видел ее плечи, колечки завитых волос на шее, волнующее его колыхание груди. Митька качнулся, точно стоявший позади него бес подтолкнул его к ней. Кинув полотенце себе на плечо, словно недоуздок, сорванный с головы взбунтовавшегося коня, схватил ее своими ручищами за талию, рывком притянул к себе и начал целовать. Марфа, не ожидавшая этого, сначала замерла от страха, но опомнившись, сильно толкнула его в грудь и несколько раз хлестнула по щеке. Он попытался было поймать ее за руку. Началась возня. В это время скрипнула дверь. Марфа отскочила и спряталась за ширмой. Митька обернулся. На пороге с длинной папиросой в зубах стоял Авдей Иннокентьевич Доменов. Заметив, что дочь увела гостя, он пошел почти вслед за ними и все время стоял за дверями.