Павел Федоров - Синий Шихан (Роман 1)

Степь, мертвая, осенняя, расстилалась, ограниченная на горизонте серыми, угрюмыми холмами. Среди сухого ковыля, пригретая еще не остывшим солнцем, пробивалась сочная зеленая трава.

Василий, подтянув опущенные поводья, рысью поехал к станице.

Важенина он застал дома. Тот чинил висевшую под навесом сеть. Увидев въехавшего во двор Василия, Захар Федорович пошел к нему навстречу.

- Здравствуй, человечище! Каким ветром занесло? Почему в праздник не был? - спрашивал Важенин.

- Прости, дружище, не мог. У нас там такие развернулись дела... Слыхал поди?

- Кое-что знаю, - кивнул Важенин и пригласил гостя в дом.

Василий рассказал о событиях на прииске и о том, что задумал Иван Степанов.

- Он у тебя не был?

- Пока нет.

- Может он вызвать казаков? - спросил Василий.

- Не знаю. Все зависит, что предпримут ваши рабочие и как решит атаман, если к нему обратится Ивашка. На золотой песок все жадны... Дело нехитрое. Повелит сыграть на трубе, соберет казачков, произнесет какую-нибудь дурацкую речь. Думаю, что найдутся охотники. К тому же если перед носом золотом побренчать и водочкой подхлестнуть... Такие случаи бывали. Нанимал же Иван казаков брата догонять.

- Там было дело семейное, а тут тысячи рабочих, - возразил Василий. Подумай и пойми, чем это может закончиться.

- Понимаю. Как не понять!

- Ты знаешь, как настроены рабочие? Силой тут не возьмешь. Народ сильнее группки казаков. Встретят их достойно. Да и времена сейчас другие.

- Знаешь, Вася, ты мой друг. Я тебе многим обязан. Ты мне раскрыл на многое глаза. По-иному и на всю нашу казачью жизнь гляжу, и мне сердцем, признаюсь тебе, иногда стыдно становится... Хорошо, что ты приехал.

- Что думаешь делать?

- Прежде всего со своими полчанами поговорю. Они ведь в Маньчжурии были, видели, как донцы пики опустили, отказались солдат усмирять. Разве ты забыл?

- Я-то, Захар, все помню...

- Они уважают меня больше, чем Гордея. Не пойдут. И других утихомирят. А атаманишку я сейчас же на рыбалку отправлю, свои сети ему отдам, скажу, что подуст стеной пошел... В случае чего пригрожу наказным атаманом и всякими другими последствиями. Он дурковат и трусоват. Все, что в моих силах, сделаю. Можешь на меня положиться.

На том и порешили. Василий поблагодарил друга, попрощался и уехал.

Прежде чем ехать к атаману, Иван решил навестить Зинаиду Петровну. Она всегда давала ему дельные советы. В доме Печенеговой он попал к завтраку. Его усадили за стол. Но пить ему Печенегова не дала. Решение послать казаков на усмирение рабочих и Зинаида Петровна и Владимир поддержали.

- Проучить надо эту шантрапу, - подогрел Степанова молодой Печенегов.

Когда Иван Степанов приехал в станичное управление, Важенин был уже там.

- А где господин атаман? - поздоровавшись с писарем, спросил Степанов.

- Гордей Севастьяныч на рыбалку укатил... Рыбка, брат, косяками пошла... Не хочешь, Иван Александрыч, со мной поехать? Хорошо сейчас на Урале!

- Некогда пустяками заниматься, - поглаживая рыжие усики, ответил Иван. - Мне бы господина Туркова увидать. Такое дело, невтерпеж.

- Сейчас я за него. Ежели что надо, говори.

- А может, за ним сотского послать? Я бы своего коня дал... - Иван присел на скамью, шашку поставил меж колен. Зорко посматривая на него, Важенин начал понимать, как правильно он сделал, что наведался к своим однополчанам, сообщил им о степановской затее.

- Ты что парадную форму надел?

- Надо, значит... - помявшись, ответил Иван. - Видишь ли, надо бы сходку собрать... У меня на прииске бунт...

- Вот как! - покачал головой Важенин. - Да ты толком расскажи.

- Что тут рассказывать... Нашли мы самородок больше пуда весом, а его один китаец скрыть хотел. Ну, урядник, конешно, кое-кого за жабры взял. Китайца запер. Есть приказ его благородия горного исправника - всех китайцев с прииска долой. Они народ бунтуют. Ну, а за него вся артель вступилась. Пришли и с боем освободили китайца. Я распорядился зачинщиков уволить. Тогда они всех подбили, работу бросили и бунтовать начали. Унять их надо и на работу поставить. Казаков бы туда, я бы с расходами не посчитался...

- В чем же все-таки выражается их бунтарство? - начиная все больше волноваться, спросил Важенин.

- Продукты прекратили давать. А они продовольственные лавки собираются громить.

- Мне думается, до этого не дойдет. А выдавать продукты, по-моему, ты напрасно запретил.

- А что их, задарма кормить? Работу бросили, прииск убытки терпит! Это из чьего карману? - запальчиво кричал Иван.