Павел Федоров - Синий Шихан (Роман 1)

- Сватать приехали, а жениха что-то, дядя Матвей, не видно. Где же жених-то! Уж не он ли, бородатый? - прищурив улыбающиеся глаза, кивнула она на стоявшего около тарантаса Кирилла.

- Помилуй господи! Ах, затейница! Будто и не догадываешься, кто может быть твоим суженым, - ободренный шуткой девушки, рассмеялся Буянов.

Улыбнулся и Петр Николаевич.

- За кого же мне сватать-то, как не за сына моего единственного? Мильён вам даю, сударики! Живите! Высох по тебе мой Родька, вот и послал. Ежели, говорит, отказ привезешь, в Урал кинусь вниз головой... Разве ты забыла, как на скачках-то нос ему утерла? Ах, разбойница! Что и толковать, от тебя все тогда осатанели... А Родион больше ни о ком и говорить не хочет.

Выслушав Буянова, Маринка подошла к коню и стала поправлять седельную подушку, вспоминая при этом белокурого парня, скакавшего на большой породистой лошади. В самом начале скачек Родион вырвался и ушел далеко вперед. Когда Маринка обгоняла его лошадь, парень резко повернул голову и растерянно вытаращил круглые голубые глаза. Потом несколько раз сильно стегнул своего коня тяжелой плетью, но Ястреба так и не догнал. После скачек он стоял рядом со своим дедом, глядел на нее с застенчивой покорностью и все время краснел. "Так вот он какой, жених-то", - с тревогой на душе подумала Маринка.

Сладкоречивый и настойчивый Матвей Никитич снова подошел к ней. Маринка и не заметила, как сафьяновая коробочка очутилась в ее руках, а Буянов уже охаживал ее отца, ни на минуту не сомневаясь, что отказа не будет.

- Сладимся, милушка, породнимся. За такой товарец целый пуд золота не пожалею!

- А вы сначала привезите, Матвей Никитич, и покажите свой товарец. Мы тоже ближе поглядим, - как бы шутя, в тон Буянову, проговорил Петр Николаевич. - Ты, Маринка, поезжай, не задерживайся.

- Привезем, привезем... Без жениха свадьбы не бывает... А куда невесту-то отсылаешь? Это не дело! - запротестовал Буянов.

- Нельзя ей. Она срочный пакет везет в станицу Подгорную.

- Да как же ты можешь девку с казенным пакетом посылать? У тебя же сын есть! Не резон, Николаич, не резон, - возмутился Буянов.

- Сын занят, на пашне заканчиваем, а черед отводить надо. Для Мариши верхом пробежать - дело привычное.

- Казак девка, это верно! - проговорил Буянов, увидев, как Маринка, отвязав игреневого коня, ловко вскочила в седло.

Петр Николаевич повел, наконец, гостя в дом. Держа под мышкой дорожный погребец с запасом настоек, Буянов бодро зашагал по ступенькам крыльца. Дело как будто налаживалось.

- Вы уж меня того, Петр Николаич, и вы, сваха, простите, - сидя в прохладной горнице за столом, говорил изрядно выпивший Матвей Никитич. Как перед богом, прошу прощения. Нарушил я обычаи наши дедовские. Выболтал все, матери родной не спросил... Не вытерпел, душа нараспашку... Полюбилась мне ваша дочка пуще родной. Да и сын мой, Родион Матвеич, парень хоть куда. Петр Николаич сам видел, да и молодые друг друга на ярмарке приметили. Откладывать это дело мне не с руки. По-родственному признаюсь вам: ухватил я, милушки мои, мильённое дело! Золото люди ногами топтали, а я его разом шапкой накрыл - и все будет наше... Где и что, пока сказать не могу, да вы скоро сами узнаете... Ну что ж, по рукам, сватушки?

Петр Николаевич слушал его, насупившись, и вставлял в разговор лишь отдельные, ничего не значащие слова. Жена его, Анна Степановна, сорокалетняя красавица казачка, с огромной, уложенной на затылке косой, поджимая губы, пытливо рассматривала лоснящееся лицо богатого гостя. Ей не по душе была пьяная энергия Буянова, его то льстивые, то жесткие речи и хитрый взгляд неуловимых серых глаз. Один, как ей казалось, косил на Петра Николаевича, а другой бог знает куда.

- Уж больно вы скоро хотите, сватушка, - сказала Анна Степановна. - С таким делом подумать надо, да и жениха с невестой спросить.

- Невесту, матушка моя, я спросил! А что касаемо жениха, тут дело отецкое. Как скажу, так и будет. А невеста - казак девка, бойкая... и сережки приняла и жениха потребовала.

Не по душе было Лигостаевым это неожиданное сватовство. Петр Николаевич понимал, что дорогим подарком и посулами миллионного состояния сват думал решить все в один мах.

- Коли потребовала, значит, надо привезти. Тогда и толковать можно. А сейчас извини, Матвей Никитич, зря сухие бобы пересыпаем, - решительно отрезал Петр Николаевич.

Буянов долго куражился, старался убедить Петра Николаевича, но, почувствовав, что упрямство казака сломить трудно, вынужден был согласиться.