Ю Фельштинский: Архив Троцкого (Том 1)

·

S <����ъ

8

10

за их осуществление, впрочем, не отказывая себе в жизненных радостях, отнюдь не будучи аскетом. Сталина же теория не волновала ни в малейшей мере -- она была для генсека лишь удобным инструментом в борьбе за личную власть и ее укрепление. Интересное, хотя и не бесспорное сравнение Троцкого со Сталиным с точки зрения их борьбы за лидерство в партии дал Милован Джилас, в свое время один из лидеров югославских коммунистов, встречавшийся со Сталиным, а позже ставший социологом-диссидентом: "Троцкий был превосходным оратором; блестящим, искусным в полемике писателем; он был образован, у него был острый ум; ему не хватало только одного: чувства действительности. Он хотел оставаться революционером и возродить революционную партию в то самое время, когда она превращалась во что-то совершенно иное -- в новый класс, не заботившийся о высоких идеалах и интересовавшийся только жизненными благами... Он ясно сознавал отрицательные стороны этого нового явления, происходившего на его глазах, но всего значения этих процессов он не понял... Сталин не оглядывался назад, но и не смотрел далеко вперед. Он стал во главе новой власти, которая зародилась в то время, -- власти нового класса, политической бюрократии и бюрократизма и сделался ее вождем и организатором. Он не проповедовал; он принимал решения"12. Эту характеристику дополняют многие другие современные авторы. У. Лаккер, например, отмечает, что Троцкий был "блестящим оратором и писателем, но некомпетентным в тактике", что у него не было ни терпения, ни политического инстинкта в отношении создания базы власти; вместо этого он постоянно впутывался в идеологические и политические конфликты с другими лидерами, "будучи скорее дореволюционным лидером, чем послереволюционным государственным деятелем", что он не имел прагматического инстинкта, не мог понять, "что было возможно и что невозможно в данной ситуации"13. Лаккер с полным основанием оспорил мнение Д. А. Волкогонова, назвавшего Троцкого "мастером интриги"14, -- если бы это было так, Сталину не так просто было бы расправиться с оппозицией15.

Сами понятия "троцкизм", "троцкисты", возникшие в ходе кампании против Троцкого в 1924 г., по наши дни повторяемые некоторыми исследователями, нельзя считать научными.

Взгляды самого Троцкого менялись в быстро эволюционировавших условиях, но во всех случаях они находились в одном русле с линией Ленина. Нельзя не учитывать и того, что состав оппозиции был гетерогенным, мотивы поддержки лидера различными (уверенность в его правоте, отсутствие убедительной альтернативной позиции, тактические соображения, личная приверженность и т. д.). Троцкий был прав, говоря на апрельском пленуме ЦК 1926 г.: "Призрак троцкизма нужен для поддержания аппаратного режима"16.

*

В политической борьбе объединенной оппозиции против правившей группы весьма важное место занимали международные дела, к которым обе стороны были весьма чувствительны.

В 1927 г. особое внимание привлекали события в Китае -развертывавшаяся там национальная революция. Большую часть первого тома данного издания занимают документы, связанные с характером, конкретными перипетиями, перспективами китайской революции, места в ней компартии, курса Коминтерна в китайском вопросе. Немало документов о Китае -- во втором и третьем томах. Если оппозиционеры брали курс на углубление китайской революции, далеко не полностью учитывая глубокую национальную специфику, преувеличивая сходство между Китаем и предреволюционной Россией, то сталинская группа занимала более осторожную позицию, стремясь обеспечить советское влияние в этой гигантской стране независимо от "классового характера" происходивших там потрясений.

А калейдоскоп китайских событий менялся с головокружительной быстротой.

В июле 1917 г. в Кантон (ныне Гуанчжоу) прибыл находившийся перед этим в эмиграции Сунь Ятсен -- лидер национальных революционеров и их партии Гоминьдан. Здесь были образованы парламент и правительство, вскоре провозгласившие себя верховной властью Китая. Сунь Ятсен был избран президентом, затем отказался от этого поста, стал главнокомандующим. Он пытался опереться на прогрессивные круги западных держав, но вскоре разочаровался в Западе и стал присматриваться к северному соседу, в столице которого в свою очередь внимательно следили за событиями на юге

·

S <����ъ

11

Китая. В начале 1923 г. в Кантоне побывал с секретной миссией большевистский деятель А. А. Иоффе, обещавший советскую поддержку в создании объединенного, сильного и демократического Китая. Было договорено, что коммунистические идеи в Китае пропагандировать не следует, что они не соответствуют текущим нуждам страны. После этого Сунь Ятсен направил в Москву группу деятелей Гоминьдана во главе со своим молодым помощником Чан Кайши для получения из первых рук информации о советской военной и политической организации. По поводу одного из главных результатов этой поездки Чан Кайши исследователь пишет: "Его трехмесячные наблюдения в России в 1923 году позволили ему осознать советские методы и сделали подозрительным в отношении методов коммунистов"17.