Ю Фельштинский - Архив Троцкого (Том 3, часть 2)

ловеку может показаться педантизмом. Свои текущие идейные счета с Марксом Ленин вел с той тщательностью, которая в одинаковой мере характеризовала и могущество его собственной мысли, и благодарную признательность ученика. И вот оказывается, что в центральном вопросе о международном характере социалистической революции Ленин совсем будто бы не заметил своего разрыва с доимпериалистическим марксизмом или, что еще хуже, заметил и держал про себя в секрете, очевидно, в надежде на то, что Сталин достаточно своевременно разъяснит эту тайну благодарному человечеству. Сталин так и сделал, создав в нескольких невразумительных строках марксизм эпохи империализма, который и стал ширмами той бесшабашной ревизии Маркса и Ленина, свидетелями которой мы являемся в течение последних шести лет.

Но, как мы видели уже из приведенной выше цитаты, у нашего теоретика есть и другое определение ленинизма, которое он считает "точнее", именно: "Ленинизм есть теория и тактика пролетарской революции вообще, теория и тактика диктатуры пролетариата в особенности". Однако это уточненное определение еще более компрометирует и без того безнадежное определение.

Если ленинизм есть "теория пролетарской революции вообще", то чем же является марксизм? Маркс и Энгельс впервые возвестили о себе полным голосом миру в "Манифесте коммунистической партии" в 1847 г.559 Что же иное представляет собою этот бессмертный документ, как не манифест "пролетарской революции вообще"? Можно с полным основанием сказать, что вся дальнейшая теоретическая деятельность великих друзей была комментарием к Манифесту. Катедер-маркси-сты560 пытались, под знаком "объективизма", отделить теоретический вклад Маркса в науку от его революционных выводов. Эпигоны Второго Интернационала пытались превратить Маркса в дюжинного эволюциониста. Ленин всю жизнь боролся с теми и другими за подлинный марксизм, т. е. "теорию пролетарской революции вообще; теорию диктатуры пролетариата в особенности". Что же в таком случае означает противопоставление марксизму теории ленинизма?

Без противопоставления немыслимо выделение самостоятельной теории ленинизма: противопоставление есть основа всякой классификации. Мы уже сказали, что единственным серьезным оправданием такого противопоставления,-оправ

данием, которое является по существу наиболее убийственным его осуждением -- является национал-социалистическая ревизия марксовой "теории пролетарской революции вообще, теории диктатуры пролетариата в особенности". Смелее всех высказывался об устарелости марксизма Сталин, по крайней мере в первые "медовые" месяцы новой теории, когда оппозиция еще не проткнула своей критической иглою этот надутый коровий пузырь.

Различие исторических призваний и индивидуального склада как нельзя лучше выражается в двух стилях. Известно, какую гигантскую печать наложил поистине олимпийский стиль Маркса на всю марксистскую литературу до наших дней. Выправляя дряблый стиль Бернштейна561, Энгельс внушал ему, что если не все мы можем писать стилем Маркса, то все мы должны стремиться приблизиться к нему. Превосходный стиль Энгельса, ясный, четкий, мужественный, жизнерадостный, находился под несомненным влиянием марксова стиля, будучи, однако, скупее и экономнее его. Незачем говорить, какое влияние стиль Маркса непосредственно через Энгельса оказал на Плеханова, который эти стилистические заимствования прививал к национальному стволу, к литературной традиции Белинского562, Добролюбова563 и Чернышевского564 с ее расплывчатой повествовательностью. Из более молодых марксистов под определенным влиянием Маркса сложился стиль Парвуса и Розы Люксембург. Стиль Каутского есть скорее отсутствие стиля. И в силу обратной теоремы Юффона565 это знаменует собой отсутствие личности. "Финансовый капитал" Гильфердинга тщится изо всех сил приблизиться по стилю к "Капиталу" Маркса. Но это не стиль, а имитация, хотя и очень умелая.

Замечательное дело, Ленин совершенно не испытал на своем стиле олимпийской руки Маркса. Помимо метода и системы, Ленин взял у Маркса терминологию и навсегда ее ввел в свой инвентарь. С первых и до последних дней Ленин отстаивал каждую частицу марксовой терминологии не из педантизма, а из глубокого понимания того, что за пестротой терминологии легче всего укрывается эклектика и всякая путаница вообще. Но, за вычетом терминологии, литературное развитие Ленина прошло к марксову стилю по касательной. Ленин любил и ценил насыщенный язык Маркса, но так же примерно, как он мог ценить язык Шекспира566 или Гете, как прекрас