Ю Фельштинский: Архив Троцкого (Том 3, часть 2)

Если бы все эти приведенные характеристики, а особенно характеристики тов. Смирнова, не представляли собой обычной демагогии, клеветы, подтасовки, грубой фальсификации, пустого напыщенного кривляния и сплошной истерии, то мы в действительности имели бы неопровержимые аргументы за сохранение раздельного существования, а не обратно. Спра

ведливый анализ всех этих измышлений разоблачает без остатка всю их беспочвенность и показывает нам всем, что если в природе и не имеется реальных мотивов для раздельного существования, то у некоторых имеются сильные стремления к беспочвенным политсклокам, парализующим здоровое полит [ическое] развитие и желаемое большевистское единство.

3. Об общем заявлении конгрессу. Только при слабом рассудке и полном беспамятстве можно выдвигать обвинение в нежелании выступать с общим заявлением конгрессу. Условия ссылки не только исключали возможность серьезной согласительной работы между нашими течениями в предконг-рессовский период, но исключали даже возможность даже какой бы то ни было договоренности между руководителями одной и той же группы. Появление отдельного заявления со стороны наших товарищей Смилги и Радека, снявших его по ознакомлении с заявлением тов. Троцкого, достаточно характеризует техническую сторону этого дела. Кто же не знает, что огромное большинство наших товарищей присоединилось к документам тов. Троцкого только на основании одной заключительной части заявления и с остальными частями его ознакамливалось фактически уж во время, а часто после конгресса. Кто же не помнит, что начавшаяся после XV съезда лихорадочно конвульсивная и исключительно зигзагообразная политика партии сделала свой наиболее крутой поворот вправо как раз в предконгрессовские дни, когда продумывались и писались заявления конгрессу. Естественно, в последствии это видоизменяло принципиальную трактовку отдельных частей. Можно ли, сохранив остатки добросовестности, разводить капризы насчет какого-то нежелания с нашей стороны совместного выступления? Если уж кто скандалит против совместного выступления, так это не наши товарищи. Читайте рассуждения тов. В. Смирнова и вы в этом убедитесь.

"По поводу совместного заявления,-- пишет он,-- я считаю это абсолютно невозможным. Ибо компрометировать себя всякими троцкистскими благоглупостями, которые при данном положении там будут в изобилии, слуга покорный, даже в том случае, если бы там вытравлен был душок капитулянтства... Вся развиваемая в письме теория есть не что иное, как прокламирование дорожки к капитуляции" и т. д.

В связи с этим заявлением тов. Смирнова мы спрашиваем вас, что общего в этой позиции грубого отказа от совместно

16

го выступления с "капитулянтами "-троцкистами с позицией тов. Сапронова, не видящим причин к раздельному существованию, но жалующимся на мифический отказ Троцкого от совместного с тов. Сапроновым выступления? Мы спрашиваем вас также, какой смысл, кроме беспринципного шельмования наших товарищей могут иметь в жесточайших условиях ссылки беспочвенные претензии о желании или нежелании совместного выступления на конгрессе?

4. О письме тов. Троцкого от 5/V о левом курсе451 и о несении за него ответственности. В августе месяце после того как товарищи Сапронов и Смирнов имели уже неоднократную возможность ознакомиться и даже изучить материалы, посланные тов. Троцким в адрес конгресса, включая сюда и его послесловие к "Что же дальше?",-- они все же продолжают выступать со своими надоедливыми придирками за восхваление левого курса, как бы имевшим место в письмах тов. Троцкого от 9/V, 22/V, 3/VI452 и 21/VI "за уступки мелкой буржуазии" и "готовность брать ответственность" за левый курс. Упомянутые выше письма тов. Троцкого хорошо известны оппозиции и вряд ли нужно еще кому-нибудь доказывать политическую бессовестность такого толкования. Ограничимся лишь несколькими выдержками из "Что же дальше?" и послесловия, написанного 22 июня с. г. Вот что там сказано: "Совершенно преступным легкомыслием было бы думать, что мы уже имеем перед собой сколько-нибудь продуманный, сколько-нибудь последовательный, сколько-нибудь обеспеченный курс революционной пролетарской политики. Далеко нет. Мы имеем нечто более серьезное, чем верхушечный маневр в духе 5-го декабря 23 года, но нечто гораздо менее значительное, чем последовательный курс в духе платформы оппозиции. Как же назвать тот поворот? Пока мы не можем назвать его иначе, как зигзагом". И дальше: "...значит ли это, что нынешний зигзаг исключает возможность развития его в левый курс. Скажем открыто: поскольку дело зависит от предвидения и последовательности руководства, не только его политика последних годов, но и сегодняшнее его поведение должны скорее склонить к скептическому ответу на поставленный вопрос". ("Что же дальше?") В "Послесловии", написанном после июльского пленума ЦК, мы читаем: "Логика правого курса может в короткий срок стать несокрушимой, какие бы то ни было иллюзии, фальшивые надежды на партийность пра