Ю Фельштинский - Еще раз о немецких деньгах

Внешнеполитическая деятельность Карла Моора была с этого момента закончена. Он жил, не имея поля деятельности, почти до 76 лет в Доме ветеранов революции в Москве. В 1924 г. о нем отзываются как о "старом, подавленном человеке", которому остались только официальные почести режима. В 1927 г. он возвращается на свою старую родину, в Германию, чтобы из-за болезни глаз поселиться в Берлинском санатории. Он умер в Берлине 14 июня 1932 г.

Документ 1

Отчет Карла Моора о подготовке Международного социалистического Конгресса в Стокгольме, август 1917 г.

См. прим. 24.

О Стокгольмском Конгрессе.

Подготовительные работы и предварительные дискуссии, которые проводятся в целях созыва Конгресса, длятся уже несколько месяцев. Издалека невозможно составить себе представление о колоссальных трудностях, противостоящих удачному проведению Конгресса. Едва удается с непередаваемыми усилиями и терпением устранить одни препятствия, тут же возникают новые и еще большие. Голландско-скандинавский комитет и особенно генеральный секретарь Международного Социалистического Бюро (Брюссель-Гаага), бельгийский депутат Camill (sic!) Huysman, имеют большие заслуги перед делом мира и перед человечеством, потому что они с неизменным терпением, настойчивостью и неутомимостью преследуют и пытаются приблизить к осуществлению идею объединения социалистических партий всех стран на общем съезде в целях ускорения мира. И их заслуги не стали бы меньше, даже если их благородным стремлениям не суждено увенчаться успехом, чего, как я надеюсь, не произойдет. Magna voluisse sat est.

Действительно, это великая цель - вернуть голодающему и истекающему кровью человечеству, отчаявшимся, страдающим народам давно желанный мир. Но спрашивается, является ли планируемый Стокгольмский Конгресс пригодным средством для достижения этой цели, и если да, состоится ли он? Что касается второго вопроса, то я убежден - и уже давно был убежден в том, что он состоится. Он должен состояться. Вот уже несколько месяцев со всей энергией и волей я стараюсь содействовать, насколько это в моих силах, созыву Конгресса: устно и письменно, а главным образом благодаря личному влиянию на выдающихся и авторитетных руководителей социалистического большинства и меньшинства различных стран (на руководителей, с большей частью которых я десятки лет хорошо знаком или даже дружен); я стремлюсь к тому, чтобы ускорить распространение и усиление идеи о заключении мира и способствовать проведению Мирного Конгресса.

Противниками созыва этого Конгресса являются с одной стороны социалисты Циммервальдского направления с очень строгой партийной дисциплиной, а с другой стороны - правительства западных государств, входящих в Антанту.

К этим ортодоксальным Циммервальдцам относятся главным образом большинство швейцарской социал-демократической партии, болгарские "тесные" социалисты, шведские крайние левые и русские большевики. Все эти группы бойкотируют Стокгольмский Конгресс, потому что они заранее решили дискредитировать его с одной стороны как мероприятие, дружеское по отношению к союзу стран центральной Европы, и с другой стороны, потому что они осудили и заклеймили его как орган, который в союзе с империалистическими правительствами вообще намерен работать на достижение опасного мира, вредного интересам народов. Эти группы хотят созвать за несколько дней до всеобщего Стокгольмского Конгресса Циммервальдскую конференцию и послать на нее, и только на нее, своих делегатов, в то время как другие многочисленные и сильные Циммервальдские группы и партии будут участвовать в обоих съездах или решат в зависимости от решения Циммервальдской конференции, имеют ли они право участвовать в общем Конгрессе или нет.

Швейцарские Циммервальдцы - очень фанатичная, сектантски ожесточенная группа - образуют большинство швейцарской социал-демократической партии. Они не хотят иметь дела с общим Стокгольмским Конгрессом, потому что они с ужасом отвергают сотрудничество с империалистическими правительствами, представленными правительственными социалистами, и все еще ожидают осуществления своей Циммервальдской догмы, по которой мир должен наступить благодаря революционному восстанию народов, революционному восстанию, которое произошло в марте в России, но не нашло подражателей в остальной Европе, даже в Италии, которую знатоки итальянских условий объявили "перезревшей для революции". Наряду с редактором Робертом Гриммом, чья международная роль уже сыграна, а позиция и во внутренней, и во внешней политике остается такой же двусмысленной и противоречивой, главарями здесь выступают в основном партийный секретарь Фе. Платтен, редактор цюрихской "Volksrecht" Нобс и т. д. Представителем швейцарской партии в Международном Социалистическом Бюро (Брюссель-Гаага) является бывший редактор бернской "Tagwacht" Карл Моор, который не принадлежит к Циммервальдцам, и заменить которого одним из своих "радикальные" горячие головы не решаются. Не решаются в первую очередь потому, что он открыто высказывает свое мнение и отстаивает его, в то время как Грейлих, гораздо более правый, чем Моор, подвергается нападкам за Циммервальдскую конференцию главным образом не из-за того, что он правый, а потому, что он, отступив от прямого пути, хочет доказать, будто он настоящий Циммервальдец, каковым он на самом деле не является. Из-за этого, несмотря на его большие заслуги перед партией, "радикалы" больше не принимают его всерьез, а его авторитет падает.