Ю Фельштинский - Еще раз о немецких деньгах

В теперешней сложнейшей обстановке этот исторический вопрос имеет совсем не только историческое значение. Ты это сам понимаешь. Охотников играть роль К. Моора теперь должно быть много, и прославление старого Моора не может не оказывать скверного влияния на молодых потенциальных Мооров. [...]

Георгий Катков

ДОКУМЕНТЫ ГЕРМАНСКОГО МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ О ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ БОЛЬШЕВИКОВ В 1917 ГОДУ*

Документ No 1, воспроизведенный на странице 189 в английском переводе**, внесет вклад в освещение одного из самых противоречивых вопросов недавней истории, а именно отношений имперского германского правительства с русской большевистской партией в период между падением русской монархии и захватом власти большевиками в 1917 году. Документ был обнаружен в одной из папок германского министерства иностранных дел и в настоящее время находится в распоряжении британских властей. Он представляет собой машинописный текст на пяти страницах и датирован 3 декабря 1917 года, имеет ряд исправлений и заметок на полях. гриф -- "Тел. Хьюза" предполагает передачу сообщений посредством прямой линии телеграфной связи системы Хьюза.

*) Опубл. в журнале "International Affairs", vol. 32, No 2, April 1956, p. 181-188. Пер. с англ. -- Прим. Ю. Ф.

**) Не публикуется. Опубл. в кн. Б. И. Николаевский. Тайные страницы истории. Изд. гуманитарной литературы, М., 1995, с. 353-354. -- Прим. Ю. Ф.

Послание направлено министром иностранных дел бароном Р. фон Кюльманом чиновнику, который должен был устно передать его содержание Кайзеру. Документ No 2 свидетельствует, что послание было должным образом отправлено и получено, и Кайзер выразил согласие с его содержанием.

Документ No 2 -- это расшифрованный текст ответа на документ No 1, датирован 4 декабря 1917 года*. Он направлен из германского генерального штаба и подписан "грюнау", чиновником германского министерства иностранных дел, прикомандированным к персоне императора.

Срочность и откровенность послания вызваны обстоятельствами, в которых они написаны. В то время германское правительство собиралось отправить специальную миссию в Петроград для начала переговоров о возвращении германских военнопленных и возобновлении торговых отношений с недавно сформированным большевистским правительством. Миссию должны были возглавить представитель министерства иностранных дел граф Мирбах и представитель генерального штаба адмирал граф Кейзерлинг. Кроме того, вскоре в Брест-Литовске открывались переговоры о перемирии. Исход войны вполне мог зависеть в значительной мере от успеха этих переговоров.

Общие контуры германской политики в отношении России довольно подробно обсуждались между кайзером и его министром иностранных дел на состоявшейся ранее встрече. Теперь министру предстояло подготовить необходимые инструкции для этих различных действий. Он хотел, чтобы кайзер одобрил их общее направление, а поскольку кайзер тогда находился в генеральном штабе, министру иностранных дел пришлось прибегнуть к телеграфной связи. Текст был затем подшит к другим совершенно секретным документам, которые касались главным образом дел, относившихся к компетенции лично кайзера. Министр считал необходимым напомнить монарху о некоторых недавних политических акциях. Это изложено в четырех или пяти начальных

*) Не публикуется. Опубл. в кн. Николаевский, указ. соч., с. 354. --Прим. Ю. Ф.

предложениях документа No 1, в которых заявлялось, как о свершившемся факте, об оказанной немцами финансовой поддержке большевикам весной и летом 1917 года. Эти заявления важны, поскольку трудно предположить, что Кюльман лгал своему суверену. Они ясно свидетельствуют о том, что германское правительство оказывало в значительных масштабах финансовую поддержку большевикам, что эта поддержка поступала непрерывным потоком "по разным каналам и под разными предлогами" и, наконец, что она предоставлялась с целью ослабить Россию, как партнера Антанты и оторвать ее от союзников.

Эти заявления о реально существующем факте значительно отличаются от двух основных противоположных точек зрения, касающихся отношений немцев с большевиками.* По одной точке зрения, все обвинения в отношении контактов с немцами являтся контрреволюционными измышлениями, изобретенными для того, чтобы ввести в заблуждение и дискредитировать руководителей революции. Это, конечно, до сих пор является тезисом официальной советской историографии. Однако влияние этой идеи распространилось далеко за пределами коммунистического ортодоксального учения.