Ю Фельштинский - Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 1)

Значит ставить в связь все эти события невозможно. На Ваш главный вопрос - "неужели все сошло на нет", вы найдете ответ в нашей статье в "Правде" от 18 января 1924 года, где мы ясно изложили, чем определялось то обстоятельство, что со времени Десятого съезда рабочая демократия была похоронена в недрах ЦК. Еще большее пояснение этого Вы найдете в стенограмме доклада тов. Шляпникова.

Все это кажется так просто и ясно, что как будто и нет надобности особенно разъяснять это обстоятельство.

Мы усматриваем, что уже к Десятому съезду наша партия стала настолько социально разнородной, что едва не распалась в результате ожесточенной дискуссии. Это первое. Второе, это то, что и на самом съезде и после съезда ЦК поставил себе задачей во что бы то ни стало сколотить единство партии, вне которого, понятно, угрожала бы возможность новой гражданской войны. Третье, - единственная фракция, которая имела будущность в рабочем классе, это была фракция "рабочей оппозиции", поэтому-то все бичи и скорпионы, обусловленные тайными пунктами резолюции о "единстве" были направлены именно против сторонников "рабочей оппозиции", против сторонников необходимости решительного ограждения непосредственных интересов пролетарских масс нашей страны.

Четвертое, - мог ли ЦК при таких условиях проводить внутри партии принципы рабочей демократии? Конечно нет. Проведение этих принципов поставило бы его на другой же день перед фактами сплочения вокруг "рабочей оппозиции" рабочих элементов партии и сделало бы абсолютно невозможной ту хозполитику, которую он наметил на самом съезде и которая в дальнейшем принимала такой характер, что была прямо направлена против интересов этих масс, ну хотя бы в вопросе о золотом, хлебном и других займах.

Проведение принципов рабочей демократии не позволило бы провести и той "концентрации", то есть сокращения хозяйства, которая стала основным содержанием политики ЦК уже с того времени.

Вот все это, с одной стороны, а с другой, - подавляющий мелкобуржуазный состав самой партии, который может быть активным сторонником буржуазной демократии, но не рабочей демократии, то есть такой демократии, которая не только гарантирует активное участие в партийной деятельности каждому члену партии, но и обязует еще направлять эту деятельность в сторону интересов рабочего класса, пропитывать ее духом и интересами рабочих. Вот эти два основных условия и определили тот факт, что резолюция Десятого съезда, несмотря на наличие в ней существенных ограничений принципов рабочей демократии, осталась все-таки неосуществленной.

Спросите себя, изменилось ли какое-либо из этих условий существенно. Если изменилось, то в каком направлении, и тогда Вы дадите себе ясный ответ на Ваш "неужели". Сейчас это обстоятельство, как обухом, ударило все рабочие элементы заводов и вузов, которые поддерживали весьма энергично в некоторых местах "сентябрьскую оппозицию". Теперь им пришлось горько разочароваться в своих иллюзиях

и относительно возможности проведения рабочей демократии при современном составе партии и относительно "сентябрьской оппозиции". Но все разочарование и горечь есть ведь лишь результат их иллюзий, а не чего-либо другого. Было бы печально, если бы и Вы поддались такого рода иллюзиям и пожали бы разочарование в них.

Мы уверены, что Вам нетрудно будет теперь, на основании всех материалов, разрешить все вопросы относительно и пройденного периода и настоящего.

На этом надо кончить и мне свое письмо.

Собрался я писать кратко, на деле вышло, как видите, целая брошюра, но если все это поможет выяснению неясных еще до сих пор вопросов, я не стану сожалеть, что целых два дня писал Вам это письмо.

В заключение этого письма я выражаю наше горячее пожелание, чтобы Вы прочнее связались с теми новыми рабочими кадрами, которые несомненно в Вашем районе отзовутся на Всероссийское явление вступлением рабочих в партию.

Если бы не все было выяснено и после этих писаний, не упускайте удобного случая снестись, тогда можно будет сообщить что-либо и дополнительно.

С коммунистическим приветом от всех нас (подпись)

(Медведев)

Еще последняя просьба - настоятельная и горячая.

Если бы это письмо Вам было нужно сохранить, хотя бы в течение некоторого времени, сделайте, пожалуйста, все возможное, чтобы перепечатать его для себя на машинке, а подлинник этот верните мне во что бы то ни стало. Письмо это писал не сразу. Этим и объясняется некоторая небрежность, вызывающая исправления. Во время самого писания сто раз отрывали, перебивали и тому подобное, так что Вы уж сами находите, какая и куда вставка относится. Переписывать письма не могу. Повторяю, постарайтесь вернуть мне его во что бы то ни стало и, по возможности, в непродолжительном времени.