Ю Фельштинский: Вожди в законе

Его похоронили. На Рогожском кладбище [...] Самоубийцу староверы на Рогожском кладбище не похоронили бы. [...] Через очень небольшое время Горький предъявил полис на 100.000. [...] В правлении встал вопрос, выплачивать, не выплачивать [...] и все-таки что это такое, ну чуть ли не через неделю человек требует деньги. Бабушка [прабабушка] сказала: "Выплатить и никаких скандалов и все. Я не хочу никаких, никаких разговоров". Через три года после этого, в 1908 году, в журнале "Былое", появилась статья Плеханова, в которой было написано: "Пора спросить Алексея Пешкова, куда он дел 100.000, цену жизни Саввы Морозова".

[...] Говорят, что С. Т. оставил письмо, по легенде, когда он застрелился, он оставил письмо. Но никто этого никогда не видал и не слыхал. [...] Это пущена, может быть, была легенда, чтобы замести следы. [...] Геня, маминой старшей сестры сын, он с дядей Сашей на эту тему говорил, и я с Геней говорила. Ну, вот он мне и сразу сказал: "Ну, слушай, да это же известно, что стрелял Красин". [...] В семье знали, вот то поколение -знало. Но [молчали, потому что] тому поколению поставила запрет бабушка (прабабушка). Она сказала: "Нет". Все покорились -- нет, значит -- нет. А потом дальше 1914 года война, революция..."(7).

Следует отметить, что сегодня это не единственное указание на то, что Морозов был убит Красиным. Т. П. Морозова, правнучка Саввы Тимофеевича, в статье "Загадочная смерть Саввы Морозова" пишет, что Зинаида Григорьевна, жена Морозова, "утверждала, что Савву Тимофеевича застрелили. Будучи рядом с комнатой, где находился Савва Тимофеевич, услышала выстрел. От испуга на какое-то время она остолбенела, затем вбежала к нему. Окно было распахнуто, и она увидела в парке убегающего мужчину". Морозов лежал на спине с закрытыми глазами, руки были сложены на животе, пальцы левой руки были опалены. Правая рука была расжата и около нее лежал браунинг. На полу у кровати лежал листок - предсмертная записка. Французская полиция, "опытные криминалисты из Венгрии и Югославии, врачи судебно-медицинской экспертизы, специалисты по баллистике" не исключали "версию убийства с последующей инсценировкой"(8).

Так все-таки, была ли предсмертная записка? Очевидно, была. Ее фотография опубликована в статье Т. П. Морозовой: "В моей смерти прошу никого не винить"(9). Заверенная в российском консульстве во Франции вскоре после смерти Морозова, записка без подписи является очевидным доказательством того, что Морозов был убит. Сравнение почерка записки Морозова с факсимиле письма от 21 декабря 1904 года без сомнения говорит о том, что документы писались разными людьми.

Кто же был автором предсмертной записки "Морозова". Есть основания предполагать, что им был Красин. В 1995 году в С.-Петербурге вышел сборник воспоминаний "Легендарная Ордынка". О Морозове там написано следующее:

,,Конец Саввы Морозова был печальный. Родственникам пришлось наложить на него опеку, чтобы он не растратил остатки своего состояния. Жил он на юге Франции, получая значительное содержание. Смерть его в 1905 году была загадочной. Это было самоубийство, но незадолго до смерти его посетил Л. Б. Красин -- глава большевистских террористов. На Ордынке кто-то придумал такое. Французская полиция обнаружила возле трупа Саввы Морозова записку: "Долг -- платежом. Красин"''(10).

Таким образом, объективные источники подтверждают факт написания "записки" Красиным.

Мог ли автором предсмертной "записки Морозова" быть Красин? Для ответа на этот вопрос следует произвести экспертизы почерка автора "предсмертной записки" и Красина. Образцы почерков Красина есть, разумеется, в многочисленных российских архивах. Есть они и в фонде Красина в Международном институте социальной истории в Амстердаме, где хранятся письма Красине жене, написанные им в период 1917-1925 годов. Внешнее сходство почерков Красина (письма 1917 года) и автора "предсмертной запиской Морозова" 1905 года допускает, что тексты написаны одним лицом - Красиным. Но окончательно на этот вопрос могут ответить только криминалисты.

Очень кратко, хронология знакомств участников событий. Еще до образования Московского художественного театра, Мария Федоровна Юрковская, принявшая сценический псевдоним Андреевой, через репетитора своего сына Юрия -- студента Дмитрия Лукьянова -- увлеклась марксизмом. Ко времени вступления в труппу МХТ "Андреева уже была убежденной марксисткой, тесно связанной с РСДРП и выполняющей различные поручения этой партии". Похоже, что одним из партийных заданий стало знакомство с Морозовым. Актерам МХТ было хорошо известно, какие средства пожертвовал Морозов театру. Можно с уверенностью сказать, что без Морозова театр не смог бы ни открыться, ни выжить.