А Крупенников - Буг в огне [Сборник]

За околицей деревни, на отшибе, у самого шоссе стоял домик, который гитлеровцы превратили в укрепленную точку. Небольшой участок вокруг дома обнесли колючей проволокой в два кола. Внутри ходил часовой. В сторону шоссе оскалились тупыми носами пулеметов амбразуры дзота, а ночью прожектора освещали все подступы к укреплению.

Гарнизон его насчитывал свыше сорока человек. И подобраться к нему никак невозможно. А уничтожить надо. Сидит тот гарнизон, что болячка на носу.

Недели две готовились к операции. Провели тщательную разведку. Выяснилось, что в 13 часов гитлеровцы обедают, а затем отдыхают. Это и было самым удобным временем.

Однажды на рассвете наша группа в 30 человек пробралась в густые заросли лозняка метрах в 150–200 от вражеского логова. Мы терпеливо стали ждать. Время тянулось мучительно медленно.

Солнце взошло и словно остановилось на месте, казалось, этому дню не будет конца. Успокаивало лишь то, что у немцев все идет своим чередом — ничего они не подозревают. Рядом по шоссе время от времени проходят одиночные машины.

Наконец у наших подконтрольных прозвучал сигнал обеда, а скоро шумное оживление сменилось тишиной — наступил час отдыха. Я с тревогой посматриваю на проселочную дорогу — она пуста. Проходит минут пятнадцать — двадцать. Теперь уже вся группа с нетерпением смотрит на дорогу, кое-кто начинает нервничать.

Наконец на обочине шоссе показались двое в крестьянской одежде с корзинками в руках. Они неторопливо приближались. Наши!

— Хальт! — останавливает их часовой.

— Шнапс — е? На курку менять будем. — Из корзин заманчиво торчали петушиные головы.

— О-о! Шнапс — е. Давай, давай курка, — оживился немец, открывая дверь ограды.

Вот наши уже внутри двора. Наступают решительные минуты.

— Приготовиться! — поднимаю всю группу.

Один из тех, что вошли в ограду, быстро выхватывает пистолет и в упор стреляет в часового. Тот падает. Петухи с криком летят прочь. В тот же миг в окна, в амбразуры дзота летят гранаты. Взрывы, крики, дым! Мы буквально подлетаем к ограде, к дому и завершаем разгром.

Все 42 фашиста уничтожены на месте. Захватив 10 ручных пулеметов, два станковых и более 100 тысяч патронов, подожгли бензоколонку, дом и благополучно вернулись на свою базу.

И снова бои и походы — разгром вражеской автоколонны из 40 машин под Ратно; уничтожение полицай-президента Берлина, проезжавшего по нашей земле; подрывы вражеских эшелонов; бои с карателями.

20 января 1942 года в Старом Селе Василий Курилов, Николай Онуфриюк и еще один партизан (фамилию не помню) до последней капли крови сражались против 48 гитлеровцев.

Четыре героя из крепости, славные разведчики во главе с моим заместителем Алексеем Букликовым, вступили в неравный бой в деревне Торы. На требование фашистов сдаваться они отвечали огнем. В бессильной злобе гитлеровцы подожгли дом, но партизанские автоматы продолжали строчить.

— Смерть фашизму! — донеслось из пылающего дома в тот момент, когда рушилась крыша.

19 сентября 1942 года. В бою с карателями был тяжело ранен в голову старшина отряда Роман Березин. Фашисты захватили его, привели в чувство.

— Кто командир?

— Я! Стреляйте, гады!

Не выдержав гордого взгляда партизана, они бросили его в яму, вырытую под развесистой грушей, и расстреляли.

Жители Старого Села помнят, как, стоя около могилы героя-партизана, обер-лейтенант поучал своих солдат:

— Вот вам наглядный пример мужества и стойкости.

Много наших славных ребят погибло в этой борьбе. Отдал жизнь за Родину лихой начальник разведки Михаил Никитович Чернак.

М. Н. Чернак .

Его имя стал носить наш отряд. Смертью храбрых пал Леонид Петрович Зеленин. В фашистских застенках в августе сорок второго года был замучен Петр Иванович Полежаев — лейтенант из 333-го стрелкового полка.

Проходят годы… Трое нас осталось из тех, кто в тот памятный вечер построился на опушке леса и до конца шел партизанскими тропами.

И теперь, когда из далекой Алма-Аты приезжает отважный Нурум Сыдыков или встречаемся в Кобрине с Александром Солодким, мы с чувством глубокого уважения вспоминаем своих боевых товарищей.

Литературная запись С. Маслюкова .

Иван Федорович Селивоник

С 1932 по 1939 год — активный участник революционной борьбы трудящихся Западной Белоруссии против буржуазно-помещичьего строя.