Михаэль Дорфман - КАК ЕВРЕИ ПРОИЗОШЛИ ОТ СЛАВЯН

Уже во времена Иисуса все три великие праздника называли рэгель. Слово это имеет больше родства с латинским regular – регулярный, чем с другим еврейский словом рэгель , означающим ногу. Хотя пишутся и произносятся оба слова абсолютно одинаково. Отсюда нетрудно предположить, что дни между праздниками-«ногами» – бейн а-регaлим , дали название мужскому причинному месту, которое тоже между ногами бейн а-раглаим. (примечание в первой фразе множественное число, а во второй – парное).

Такое объяснение могло бы стать примером классического еврейского комментария. Примерно так талмудисты издавна объясняют непонятные слова и трудные места в Писании. Проблема в том, что все это абсолютно неверно с научной точки зрения. Холомойд – половой член происходит от древнеславянского слова голомуд , т.е. голый муд. Оголомудь плясахом, т.е. плясал – пишет древняя христианская хроника об сакральных оргиях славянских язычников. Муд или мудя – это старославянское название мужского полового члена, в течение столетий табуированное и изъятое из употребления. Однако оно упорно продолжает жить в современном русском языке, то ли в названии бессмертной поэмы Баркова «Лука Мудищев», то ли в современном сленговом мудак , которым мы перевели еврейское поц. Если учесть, что голомуд мог войти в еврейский язык лишь на территории Киевско-Полесской Руси, а то и западней, на словацких или моравских землях, где старославянский тоже был в ходу в IX–XI веках, то первый звук голомуда произносили не, как сегодня по-русски, а как фрикативное, придыхательное украинское «гэ». А чем дальше на Запад, тем больше этот звук становился хрипловатым фрикативным «хэ» или даже «кхэ». Так что и здесь, подобно замене «хера» на «хрен», налицо явный пример иудаизации честного славянского голомуда изысканным эвфемизмом – талмудическим холомойдом .

Интересно отметить характерную особенность идиша – если существуют синонимы, определяющие понятие, то в идише почти всегда используют наиболее позднее, по большей части арамейское, а не библейское. Например, арамейские левонэ – «луна», вместо древнееврейского яреах и йомтев – «праздник» вместо библейских хаг или моэд . В этом отличие идиша и «ашкеназийского иврита» от стандартного израильского иврита. Создатели языка иврит сознательно предпочитали древнееврейские библейские слова поздним талмудическим арамеизмам. Сионизм стремился воссоздать древний, а, по сути, заново создать язык, а вместе с ним и нового еврейского человека, свободного от местечковых комплексов. Движимые революционным пылом творцы иврита сознательно старались отбросить всё, связанное с Талмудом, с религией, с идишем. Хотя, для большинства из них идиш был родным языком. Даже меняя словарь, они продолжали думать на идише, сохраняя (часто бессознательно) его ментальные модели. Несомненно, что если бы израильский иврит «воссоздавали» выходцы из Северной Африки или Йемена, то это был бы совсем другой язык, чем тот, который мы знаем сегодня. Особенности израильского иврита легко объяснить, а вот тенденция идиш к самым поздним арамейским словам, вместо ранних библеизмов вызывает множество вопросов.

Эту особенность идиша отмечает также профессор Вильнюсского университета Довид Кац. В книге «Слова на огне: Незаконченная история идиша» (Dovid Katz Words on Fire: The Unfinished Story of Yiddish ) он атакует незыблемый авторитет Вайнрайха и всю хрестоматийную историю идиша. В отличие от Векслера Кац считает, что ашкеназийское еврейство непосредственно пошло от выходцев из Месопотамии, а идиш – прямой наследник их языка. Кац отвергает классическую схему «внутреннего двуязычия» идиша, предложенную Вайнрайхом. Он предлагает заменить ее на «троязычие» – «арамейскийдревнееврейский – германо – славянский». Он рассматривает идиш, как единый язык, содержащий в себе все три подмножества, но идет значительно дальше. Подобно Векслеру, Кац отрицает теорию расселения евреев через Средиземноморье, Испанию, Западную Европу. Ведь ашкеназийские евреи появились не в портовых городах, вроде Гамбурга или на Рейне, как следовало бы ожидать, если бы они мигрировали с Запада. Раньше всего евреи появились как раз на восточном пограничье германских земель, в Регенсбурге и Вормсе, а то и вовсе на западнославянских землях, незадолго до того завоеванных в ходе Drang nach Osten («натиск на восток», нем. ). Стоит вспомнить, что Эльба когда-то носила славянское имя Лаба, а название Лейпциг происходит от славянского Липецка.