Михаэль Дорфман - КАК ЕВРЕИ ПРОИЗОШЛИ ОТ СЛАВЯН

Довид Кац предлагает свою гипотезу – движение евреев на восток Европы происходило прямо из Месопотамии, a идиш стал не косвенным (через иудейско-арабский, иудейско-французский, иудейско-итальянский и ладино) а прямым преемником древнееврейского и арамейского языков, на котором разговаривали выходцы из Месопотамии. Кац считает, что они-то и стали первыми ашкеназийскими евреями. То есть не современный, искусственно сконструированный иврит, который Кац предлагает попросту переименовать в «израильский язык», а именно идиш является историческим преемником языка библейских патриархов и мудрецов Талмуда. Кроме значительно более высокого процента гебраизмов в идише, Кац выдвигает против «теории учености» Вайнрайха другой аргумент. Если бы идиш заимствовал гебраизмы из текстов, то невозможно объяснить, как вошли в него многочисленные арамейские предлоги, междометия и местоимения, которых нет в ученых книгах, например кимат – «почти», махмэс – «из-за», «потому» (в современном иврите м’хмат) и другие. Еще более убедительны фонетические доказательства, приводимые Кацем. Если бы гебраизмы и арамеизмы в идише постепенно внедрялись в язык через изучение текстов, то они обязаны подчиняться строгим фонетическим законам германских языков, а этого, как известно не наблюдается. Векслер тоже поддерживает идею эмиграции ученых раввинов из Месопотамии в Восточную Европу, однако считает, что речь не могла идти о большом количестве переселенцев. Векслер признает возможный вклад раввинов из Вавилонии в еврейскую жизнь. Он указывает на факт, что в общинах, где нет потомков традиционных еврейских жреческих каст – коэнов и левитов, например среди грузинских, крымских или эфиопских евреев, процесс иудаизации шел значительно медленнее.

Довид Кац не может простить Государству Израиль одной вещи – уничтожения идишской культуры. Ведь идиш был живым языком миллионов людей, а иврит – мертвым. Так зачем было уничтожать живое, чтоб возродить труп? Кац даже отказывает ивриту в праве называться историческим преемником древнееврейского языка. Довид Кац не одинок в таком заключении. Векслер, с выводами которого Кац не согласен по большинству вопросов, тоже считает иврит перелицованным идишем. Структуре иврита посвящена его книга «Раздвоение современного иврита: Славянский язык в поисках семитского прошлого». Paul Wexler The Schizoid Nature of Modern Hebrew: A Slavic Language in Search of a Semitic Past. Wiesbaden: Otto Harrassowitz 1991. Оксфордский профессор Гилад Цукерман прислал мне синопсис своей книги «Миф иврита», где анализирует несемитскую, синтетическую, «камуфляжную» структуру иврита. Книга скоро выйдет из печати. Для современного иврита Цукерман тоже использует название «израильский язык» (или попросту Ivrit) а Hebrew он предлагает оставить традиционное значение древнееврейского языка.

Если Пол Векслер пишет сухим, научным языком, непростым для чтения, а его лингвистические аргументы довольно трудно изложить популярно, то книга Довида Каца написана увлекательно, даже поэтически. Автор влюблен в идиш, в идишистскую культуру, верит в его великое будущее. Книга вовсе не исчерпывается приведенными лингвистическими гипотезами и полна драматизма. Ее главный герой – наш народный язык показан в неустанной борьбе за легитимацию, за право печататься. «Слова на огне» заставляют пересмотреть многие устоявшиеся взгляды. Например, принято считать, что идишистская народной литература – продукт светского еврейского движения XIX века. Кац прослеживает ее развитие задолго до начала секуляризации еврейского общества – от каббалистических сочинений на идише, лубочных хасидских историй и притч, публикации на идиш прославления основателя Баал-Шем Това. Вторая великая книга идишистской литературы, волнующая нас до сего дня – рассказы хасидского цадика рабби Нахмана из Брацлава, опубликованная в 1815 году, за полвека до официальной даты начала идишистской литературы – публикации в 1864 году повести «дедушки еврейской литературы» Менделе Мойхер-Сфорима «Дос клейне мэнчеле» («Маленький человечек», идиш; еще переводилось по-русски под названием «Паразит»). Интерес к идишу у Каца проснулся лишь после смерти отца, американского идишского поэта Менке Каца, известного деятеля коммунистических литературных групп Ди Линке («левая», идиш ) и Пролетпен.

Когда мы писали, что в идише около 25% славянизмов, мы имели ввиду литературный язык. В народном языке славянизмов несравненно больше. Дата официального начала современной идишистской литературы выбрана неслучайно. Ведь литература на идише появилась значительно раньше. Однако, язык ранних писателей и рабби Нахмана Бреславера, и его ненавистника, яростного критика хасидизма Менделя Лефина, и других, почти забытых сегодня Аксенфельда, Готлобера или Йоэля Линецкого полон славянизмами. Однако теоретики языка идиш того времени яростно отвергали славянскую составляющую своего языка. Известный литературовед Нохем Штиф и вовсе отрицал наличие славянского элемента в идише. В пылу полемики с известным сионистским социалистическим писателем Бером Бороховым, Штиф заявил, что если в идише есть славянские заимствования, то их единственная судьба – «испариться оттуда». Еще раньше видный филолог Лазар Сенеан (Lazăr Şăineanu, Lazar Sainéan, еврейская фамилия Шайн, автор первого универсального словаря румынского языка и классических исследований старинного французского арго) считал, что славянизмы в идише служат лишь для выражения отрицательных понятий, например гултяй – бездельник, паскуднэ – отвратительное, парх – парша или каликэ – калека. Такая оценка неизбежно вела к дискриминации целого языкового слоя.