Михаил Зефиров - Самолеты-призраки Третьего Рейха. Секретные операции Люфтваффе

Маловероятно, что немцы, которым Жиленков отвел лишь роль «помощников» и которые должны были фактически на блюдечке принести власть Власову, могли всерьез воспринять этот план. Однако, возможно, что при разработке реального плана покушения ими все же были использованы некоторые идеи Жиленкова. [142] Не стоит также исключать, что подобный вариант с захватом власти Власовым был впоследствии во время допросов «подсказан» Таврину допрашивавшими его сотрудниками НКВД, НКГБ и «Смерша». Такой вариант был более весомым и героизировавшим спецслужбы по сравнению с разоблачением обычного террориста-уголовника.

Так кому же было поручено самое амбициозное задание германских спецслужб за всю войну против СССР? Диверсант «Таврин» в действительности был Петром Ивановичем Шило. В прошлом он работал инспектором Саратовского горсовета, попутно сделав карьеру вора-рецидивиста. До войны он успел пережить три судимости за растраты государственных средств и совершить три побега. Однажды, находясь в следственном изоляторе, Шило сколотил группу зэков и организовал побег через лаз в стене тюремной бани. Затем он под разными фамилиями проживал в Украине, Узбекистане и Башкирии. Перед самой войной, работая завскладом на Туркестанско-Сибирской железной дороге, он похитил крупную сумму денег и бежал. После этого Шило по поддельным документам устроился… следователем в городскую прокуратуру Воронежа.

Собственно «Тавриным» Петр Шило стал в 1939 г., когда по подложным справкам получил паспорт на эту фамилию. Под ней он даже успел окончить курсы младшего комсостава. В 1942 г., когда Таврин уже был командиром пулеметной роты 1196-го стрелкового полка, он был опознан одним из бойцов, знавшим его ранее под другой фамилией. После беседы с оперуполномоченным Особого отдела Таврин почувствовал запах жареного и в ночь на 29 мая бежал за линию фронта к немцам. Аферист кочевал по разным лагерям, пока наконец не совершил очередной свой побег, но теперь уже от немцев. Будучи вскоре пойманным, он в июне 1943 г. попал в тюрьму в Вене, где на него и обратили внимание представители «Цеппелина».

Находчивость и умение Таврина быстро ориентироваться в сложной обстановке, изворотливость и талант уходить от ответственности, а также ненависть к Советской власти привлекли сотрудников германских спецслужб. Находясь в разведшколе Абвера в Австрии, Таврин не только отлично учился, но и попутно разоблачил группу заговорщиков. После этого он прошел специальную подготовку, причем с ним беседовали Власов и Отто Скорцени, поделившийся своим личным опытом диверсанта.

В ходе подготовки к выполнению спецзадания немцы разработали для Таврина легенду о ранении и пребывании в госпитале. Для ее подтверждения немецкий пластический хирург сделал ему на животе и ногах шрамы, якобы оставшиеся от полученных на фронте ранений. Возглавляемый оберстом Геленом отдел «Иностранные армии Востока» предоставил безупречно сделанные документы. Согласно им, майор Таврин являлся заместителем начальника отдела «Смерш» 39-й армии, а его напарница Лидия Бобрик, ставшая в период операции его женой, — секретарем Особого отдела дивизии лейтенантом Шиловой.

Однако немцы все же явно перестарались. Таврин был увешан целым иконостасом орденов, включая подлинную звезду Героя Советского Союза, коей не был удостоен ни один из офицеров «Смерша» за всю войну. Чего уж тут говорить о чисто полководческой награде, каким был орден Александра Невского. Но мало того, этот орден и орден Красной Звезды были привинчены к левой стороне его гимнастерки, хотя их полагалось носить на правой. Впоследствии именно эти регалии сыграли для Таврина роковую роль.

Впрочем, непростительных промахов в подготовке этой «секретной» операции можно насчитать десятки. Так, и в лагере СД для отобранных советских военнопленных, и в рижском отделении «Цеппелина», куда в начале июня 1944 г. вместе с женой был доставлен Таврин, царила полнейшая «демократия». Десятки людей знали друг друга в лицо, причем не только по кличкам, но и даже по настоящим фамилиям. На «товарищеских вечеринках», а просто говоря, на попойках офицеры-«цеппелиновцы» открыто обсуждали предстоящие операции с агентами, критиковали друг друга и даже свое начальство. В итоге о предстоящей заброске «агента 001» узнали и куда следует доложили внедренные агенты советской контрразведки. Поступили аналогичные сообщения и из других источников.