Альберт Вандаль - Второй брак Наполеона. Упадок союза

Правда, предложенные им гарантии могли иметь свою цену и в некотором роде исправить договор. Но еще вопрос, в какой форме хотел дать их Наполеон. Вмешается ли он от своего имени или просто прикажет саксонскому королю договориться о них? Примет ли на себя письменные обязательства или только на словах? Подпишет ли договор? Каковы будут его содержание и прочность? Все эти вопросы оставались в письме от 20 октября нерешенными, о них нужно было договориться. Наши предложения вызывали на новые наиболее опасные переговоры, ибо, чтобы достигнуть соглашения в полном смысле слова, нужно было устранить из переговоров всякую неясность, нужно было добраться до тайников взаимных мыслей, с риском найти в них полное разногласие, рискуя при устранении той двусмысленности, благодаря которой до сих пор существовал союз, нанести ему смертельный удар. В Тильзите созданием герцогства был создан и польский вопрос, внедрившийся между императорами, благодаря тому самому акту, который их сблизил. Сперва он тлел под пеплом, но, благодаря войне с Австрией и восстанию в Галиции, он вспыхнул ярким пламенем и еще более осложнился условиями мира. Он перестал быть таким вопросом, на который ловкой политике удалось бы набросить покрывало или замять его. Теперь необходимо было поставить его открыто, смело и, или разрешить его совместными усилиями, или признать неразрешенным. Мы увидим, что дебаты, к которым он поведет, осложненные новым, интимного свойства вопросом, отметят наиболее острую стадию в истории союза

Как принял Александр Венский договор. – Крайнее неудовольствие. – Министерское письмо от 20 октября смягчает впечатление договора. – Александр требует договора, гарантирующего, что Польша не будет восстановлена. – Ссылки Румянцева на историю. – Деспотизм, ограниченный салонами. – Коленкур требует точных инструкций. – Твердое и непрерывно возрастающее желание Наполеона восстановить союз и возвратить ему прежний блеск. – Какие мотивы его вдохновляют. – Развод решен. – Необходимость щадить и подготовить Жозефину. – Пребывание в Фонтенбло. – При выборе супруги Наполеон на первом месте ставит великую княжну Анну Павловну. – Причина такого предпочтения. – Подготовка сватовства. – В чем заключалось честолюбие князя Куракина. – Русский заем в Париже. – Новые уверения. – Русская императорская семья; кому предоставлено было важное право решать вопрос о замужестве. – Возвращение из Фонтенбло. – Первое секретное письмо герцогу Виченцы. – Оговорки, относящиеся к возрасту и физическому развитию великой княжны. – Наполеон соглашается на договор не восстанавливать Польши; соотношение вопросов. – Союз имеет шансы снова стать на прочную почву. – Сцена 30 ноября в Тюльери. – Близость развода. – Вынужденный спешить, Наполеон решает жениться на великой княжне по доверию и вполне уполномочивает Коленкура решить дело за него. – Разнообразие способов, которое он пускает в ход, чтобы снова привлечь к себе Александра. – Годовщина коронования и речь в Законодательном Корпусе. – Заявление по вопросу о княжествах. – Разъяснения, продиктованные императором. – Второе письмо герцогу Виченцы. – Бесповоротный шанс. – Министр внутренних дел на трибуне в Законодательном Корпусе; обзор внутреннего и внешнего состояния империи; слова о Польше. – Слухи о русском браке распространяются повсюду. – Наполеон льстит себя надеждой, что Александр посетит его в Париже. Он желал бы создать из женитьбы и из путешествия царя внешнюю манифестацию и апофеоз союза [239].

27 октября Коленкур получил текст Венского договора с предписанием сообщить его русскому правительству. Он исполнил эту неблагодарную обязанность. В своем донесении он писал: “Я отправился к Императору, соблаговолившему тотчас же дать мне аудиенцию. Входя, он спросил меня: – Это договор? – Я ответил вручением ему договора и, следуя наставлениям, переданным мне министерством Вашего Величества депешею от 14 октября, приступил к объяснению. Император остановил меня, чтобы прочесть договор. Он пробежал его, не проронив ни одного слова, но не скрывая, что не был им удовлетворен. Он довольно долго хранил молчание и прервал его только для того, чтобы сказать, что плохо вознагражден за свою преданность; в особенности за то, что, передав Вашему Величеству свои права и интересы, помог вам в переговорах. Я хотел отвечать, имея в виду указать на ценность того, что он получил. Император – впрочем, совершенно спокойно – остановил меня и заговорил со мной о других делах. Он взял со своего письменного стола приговор по делу генерала Горчакова (за свое подозрительное поведение во время кампании этот генерал ради удовлетворения Франции был отрешен от должности) и сказал мне, что по числу, выставленному на приказе по армии, в котором помещен приговор, я могу видеть, что суд над генералом был уже давно, что, впрочем, он показывает приказ только для личного моего сведения и только потому, что у нас был разговор об этом. Потом Император заговорил о безразличных вещах и отпустил меня” [240].