Вольдемар Балязин - Россия против Наполеона

Александр приехал в Мемель 10 июня, а уехал 16 июля, но всего за одну неделю он буквально свел с ума синеокую двадцатишестилетнюю красавицу-королеву, в свою очередь пленившую царя восторженностью души и вспышками веселого кокетства, сочетавшимися с глубокой заинтересованностью сложными проблемами жизни и редкостной начитанностью. Несмотря на молодость (царь был на год моложе Луизы), Александр пустил в ход все: пламенную мечтательность, которая выходила у него такой естественной, хотя никогда не была искренней, желание послужить идеалам человечности, пылкое стремление к славе, намерение стать на защиту угнетенной Европы, готовность каждый момент спешить на помощь последним из последних, забыв о своем высоком сане, повинуясь только чувству гуманности. Это была тонкая игра со стороны «прельстителя». Она достигла цели.

Чарторыйский, четыре года спустя, писал Александру: «Интимная дружба, которая связала Ваше Императорское Величество с королем после нескольких дней знакомства, привела к тому, что Вы перестали рассматривать Пруссию как политическое государство, но видели в ней дорогую Вам особу, по отношению к которой признавали необходимым руководствоваться особыми обязательствами». Но до войны из-за Пруссии, или тем более в пользу Пруссии, дело пока еще не дошло, Александр все еще оставался верен идее превращения России в правовое либеральное государство в духе тех идей, которые внушил ему Лагарп, хотя практика государственного управления часто показывала утопичность такого подхода к внутренним российским делам.

Поздней осенью 1803 года в Петербург из своего имения Грузино вернулся по вызову Александра Аракчеев, а 3 декабря того же года «Негласный комитет» собрался на свое последнее заседание.

В этих двух событиях современники увидели знамение того, что недолгая эпоха либерализма закончилась, не протянув и трех лет.

Черное солнце Аустерлица

2 августа 1802 года Наполеон Бонапарт был объявлен пожизненным консулом Франции, а 6 мая 1804 года бывший генерал республики принял титул императора французов, тем самым дав понять, что ничья воля, кроме его собственной, не является для него законом. Человек, проявивший способности великого полководца и получивший практически неограниченную власть, становился реальной угрозой для всей монархической Европы, и она приняла брошенный ей вызов.

В это же время русская внешняя политика принимает откровенно антифранцузский характер. Недолго занимавший пост канцлера, А. Р. Воронцов 16 января 1804 года уступил его А. Чарторыйскому, который, возглавив российское внешнеполитическое ведомство, начал действовать прежде всего в интересах своей родины – Польши. Составной частью плана Чарторыйского стало создание новой антифранцузской коалиции. К осени 1805 года в нее вошли Россия, Австрия, Швеция и Англия, а 9 сентября впервые после Петра Великого русский император выехал к армии, стоявшей на границе с Австрией. По дороге Александр заехал в имение Чарторыйского Пулевы, где, каждодневно очаровывая польское общество, говорил о восстановлении независимости Польши и о своей неизменной любви к этой стране. Отсюда он поехал в Берлин – на переговоры о присоединении к коалиции Пруссии, а затем на свидание с императором Австрии Францем – в Ольмюц. После этого Александр прибыл в объединенную союзную русско-австрийскую армию, стоявшую под командованием М. И. Кутузова на северном берегу Дуная.

16 ноября под Вишау Александр впервые оказался на поле боя, пока еще только наблюдая столкновение противоборствующих сторон. Сражение оказалось удачным для союзников – атака неприятеля была отбита, французы отступили, в плен попали пятьсот неприятельских солдат и офицеров.

Александр объехал поле боя верхом, разглядывая в лорнет, как мучаются раненые и недвижно застыли убитые. Он был потрясен и напуган увиденным и распорядился помогать всем раненым, независимо от того, были они своими или чужими. Зрелище людских страданий оказалось для него настолько непереносимым, что он ничего не ел весь оставшийся день, а к ночи заболел и слег в постель.

Тем не менее успех под Вишау воодушевил Александра, и когда в его ставку прибыл посланец Наполеона с предложением провести переговоры о перемирии, просьба была отклонена.

В полночь на 20 ноября в штабе Кутузова в Крженовице состоялся союзный военный совет, на котором, вопреки воле главнокомандующего, под давлением Александра и австрийского императора Франца было принято решение утром следующего дня начать генеральное сражение.