Вольдемар Балязин - Тайная жизнь Александра I

Окончив лицей, Пушкин получил чин коллежского секретаря и поступил на службу в Коллегию иностранных дел.

Около 1817 года стал он членом литературного кружка «Арзамас», познакомился с А. С. Грибоедовым, служившим, как и Пушкин, в Коллегии иностранных дел, и уже известным как автор нескольких пьес.

В доме братьев Тургеневых Пушкин написал оду «Вольность», принесшую ему славу поэта-вольнолюбца. Один из Тургеневых – Николай – состоял в «Вольном обществе любителей российской словесности», где председательствовал будущий декабрист Ф. Н. Глинка, а членами общества были его единомышленники – братья А. А и Н. А. Бестужевы, К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер и др., что также способствовало утверждению авторитета А. С. Пушкина как поборника свободы и справедливости.

Его стихи публиковались в журнале общества.

С 1819 года Пушкин был завсегдатаем в собраниях литературно-театрального общества «Зеленая лампа», в котором свободолюбие и серьезные интересы соединялись с атмосферой бурного веселья. Вольнолюбивые мотивы присущи были Пушкину и в написанных им тогда стихотворениях «К Чаадаеву» и «Деревня».

В 1820 году вышла его первая книга – поэма «Руслан и Людмила». В этом же году он был отправлен на юг – в Крым, на Кавказ и в Молдавию. Формально это была служебная командировка, на самом же деле – ссылка за неугодные стихи. На юге Пушкин написал романтические поэмы «Братья-разбойники», «Бахчисарайский фонтан» и начал поэму «Цыганы».

В 1824 году он был отставлен от службы и выслан в село Михайловское – псковское имение отца.

Здесь написал он первую народно-реалистическую трагедию «Борис Годунов» и приступил к работе над первым русским общественно-политическим романом в стихах «Евгений Онегин».

Эти произведения принесли ему всенародное признание, но подлинная слава и настоящий расцвет творчества ждали Пушкина впереди.

(О следующих годах его жизни и творчества будет рассказано в шестой книге цикла «Занимательная история России».)

Генеалогия рода Пушкиных

Первым исторически достоверным предком Пушкина считают знаменитого воина из дружины Александра Невского, отличившегося в битве на Неве со шведами – Гаврилу Олексича (хотя сам Пушкин называл другого воина Невского – Ратшу).

Внуки Гаврилы Олексича в XIV веке выехали из Твери в Москву и начали служить Великому князю московскому Ивану Даниловичу Калите. Один из правнуков Гаврилы Олексича получил прозвище Пушка и стал родоначальником ветви Пушкиных.

Впоследствии от рода Пушкиных отделились другие ветви: Мусины-Пушкины, получившие в XVIII веке графский титул, Бобрищевы-Пушкины, Курчевы-Пушкины, Товарковы-Пушкины, Шафериковы-Пушкины и др. От других сыновей Гаврилы Олексича произошли и иные, не менее знаменитые фамилии: Бутурлины, Свибловы, Челяднины, Чулковы. В разное время многие из предков великого поэта играли важную роль в истории России. Это и один из ближайших сподвижников Ивана Грозного Евстафий Михайлович Пушкин, и Гаврила Григорьевич, ставший сторонником Лжедмитрия I – Гришки Отрепьева.

Затем Пушкины и возводили на трон Василия Шуйского, и свергали его, были в числе сторонников другого самозванца – Лжедмитрия II – и среди активных бойцов народного ополчения Минина и Пожарского.

К началу XVIII века род Пушкиных почти сошел со сцены, во всяком случае уступил на исторической сцене большие роли другим.

Но вот явился гений этого рода – Александр Сергеевич, и род Пушкиных воскрес к новой, вечной, неугасающей славе.

Арапчик и рябчик

Когда Пушкину было десять лет, к его родителям приехал тогда уже известный пятидесятилетний поэт Иван Иванович Дмитриев, лицо которого было сильно попорчено оспой.

Увидев смуглого, курчавого, толстогубого мальчика, Дмитриев воскликнул: «Каков арапчик!»

Эти слова обидели юного Пушкина, и он тотчас же парировал: «Зато не рябчик».

Одинако, Двако и Трико

В лицее во времена Пушкина служил гувернером некто Трико, докучавший лицеистам бесконечными придирками и замечаниями.

Однажды Пушкин и его друг Вильгельм Кюхельбекер попросили у Трико разрешения поехать в находившийся недалеко от Царского Села Петербург.

Трико, однако, не разрешил им этого. Тогда довольно уже взрослые шалуны все равно вышли на дорогу, ведущую в Петербург, и, остановив два экипажа, сели по одному в каждый.

Вскоре Трико заметил, что Пушкина и Кюхельбекера нет в лицее, и понял, что друзья ослушались его и уехали в Петербург. Трико вышел на дорогу, остановил еще один экипаж и поехал вдогонку.