Вольдемар Балязин - Отец и сын - Николай I – Александр II

Николаю Онуфриевичу Сухозанету 17 апреля 1856 года – в день вступления в должность военного министра – было 62 года. Он служил в армии уже полвека и был одним из немногих оставшихся в строю ветеранов войны 1812-1814 годов. Сухозанет участвовал в войнах с Турцией и Польшей и, казалось бы, не мог не быть типичнейшим продуктом военной среды. Однако же на деле все обстояло иначе. На посту военного министра он пробыл до 9 ноября 1861 года, уступив его потом Д. А. Милютину. За 5 лет руководства министерством он сделал много полезного благодаря тому, что подобрал хороших помощников, хотя сам, по мнению многих, был не очень-то хорошо образован. По инициативе Сухозанета были окончательно упразднены военные поселения, и уже 21 сентября 1856 года (через 5 месяцев после назначения его министром) все военные поселенцы стали простыми хлебопашцами в Министерстве уделов. 378 000 кантонистов были обращены в свободное податное сословие, в то время как прежде они от рождения не могли заниматься ничем другим, как пожизненной солдатчиной. Был сокращен срок солдатской службы с 25 до 15 лет, запрещено отдавать в солдаты как наказание за совершенные преступления, а также проведена серьезная реорганизация структуры вооруженных сил и управления ими.

Константин Владимирович Чевкин тоже не был инородным телом в новом правительстве. Он носил звание генерал-адъютанта, с 1834 по 1845 год был начальником штаба Горного корпуса, а затем 10 лет пребывал в звании сенатора. С 1855 года он стал главноуправляющим путями сообщения и публичными зданиями, заменив одиозного П. А. Клейнмихеля. По единодушному мнению, Чевкин обладал характером сильным, но часто вздорным, и, по высказыванию публициста и историка П. В. Долгорукова, «избежать ссоры с Чевкиным столь же легко, как и отыскать квадратуру круга». Недаром Константина Владимировича прозвали «ежом в генеральских погонах». Вместе с тем тот же В. П. Долгоруков дал Чевкину и такую характеристику: «Человек, обладающий обширными познаниями, одаренный умом замечательным, способностями несомненными, трудолюбием редким». Он усердно и искренне служил делу уничтожения крепостного права, но систему в целом считал неприкосновенной и потому всегда занимал охранительно-ретроградные позиции в борьбе и с радикалами, и с националистами – патриотами Польши, Финляндии и других регионов империи.

Восшествие на престол

Летом 1856 года наступило время коронации. Впервые коронационный выезд осуществлялся по железной дороге, но не только это было новацией в предстоящих торжествах. После трех дней пребывания в Петровском дворце, расположенном у въезда в Москву, 17 августа Александр, вся его семья и блестящая свита въехали на Тверскую улицу, которую называли также «Царской» из-за традиционных торжественных въездов в Первопрестольную царствующих особ. Александр въехал в Москву под звон колоколов и грохот пушек, окруженный братьями и двумя старшими сыновьями – 13-летним Николаем и 11-летним Александром. Через неделю, начиная с 23 августа, в Москве 3 дня шли народные гуляния и угощение простого народа.

В Успенском соборе 26 августа прошла коронация со строгим соблюдением всего «чина». Вел торжество 74-летний митрополит Филарет. Сначала все шло как нельзя лучше, как вдруг старик Горчаков, стоявший с «державой», лежавшей на круглой бархатной подушке, вдруг зашатался, потерял сознание и упал. Шарообразная «держава» со звоном покатилась по каменному полу. Присутствующие ахнули, почитав произошедшее верным признаком несчастья. Александр же не переменился в лице, а когда коронация кончилась, сказал Горчакову: «Не беда, что свалился. Главное, что стоял твердо на полях сражений». Так вспоминал этот эпизод Аркадий Столыпин (правнук Горчакова), передавая сохранившееся в их семье предание, впрочем, совершенно достоверное.

По примеру прежних царствований после коронации были розданы чины, титулы и «многие милости». А. Ф. Орлов, председатель Государственного совета и Комитета министров, подписавший в Париже мир с союзниками, был возведен в княжеское достоинство. Князь М. С. Воронцов стал фельдмаршалом, четыре сановника – графами. Царь на 3 года отменил рекрутские наборы, простил недоимки, амнистировал или облегчил участь почти всем преступникам, в том числе декабристам и петрашевцам. Всем амнистированным было разрешено возвратиться вместе с семьями из ссылки и жить, где пожелают, кроме Петербурга и Москвы. Им возвращалось дворянство, а князьям, графам и баронам – их титулы, а также конфискованные по суду имения. Среди тех, кто вернулся из ссылки, был и Ф. М. Достоевский. Отдельным актом были отменены высокие пошлины на заграничные паспорта, введенные Николаем и препятствовавшие выезду за границу.