Александр Каждан - Византийская культура

Он славился шелковым производством. Изделия столичных шелкоткацких мастерских поступали в императорский гардероб, украшали храмы, дворцы и главные улицы во время праздничных торжеств, их носила знать, и их с вожделением ждали иноземные князья. С мастерством ткачей состязалось искусство константинопольских ювелиров: изделия из золота, украшенные эмалью и драгоценными камнями, серебряные ларцы для мощей и книжные переплеты с инкрустациями почитались за образец во всем мире. Тут же работали лучшие стекловары и мозаикисты, резчики слоновой кости, гончары, приготовлявшие поливную посуду, каллиграфы и миниатюристы. Тут же были, конечно, и мастера более будничных профессий: столяры и строители, кожевники и красильщики, свечники и меховщики. На константинопольском монетном дворе чеканилась почти вся византийская золотая и серебряная монета (Почти до самого конца IX в. собственную золотую монету чеканили в мастерских Италии.). В столице были и оружейные мастерские, изготовлявшие византийское тайное оружие — «греческий огонь», изобретенную в VII в. горючую смесь, которую выбрасывали сифоны-огнеметы, сжигавшие вражеские корабли и укрепления.

Равно удаленный от северных и восточных границ империи, Константинополь был и ее естественным полиическим средоточием. Здесь пребывал императорский двор, важнейшие государственные учреждения. Здесь находились патриаршие канцелярии. Здесь сосредоточивались лучшие научные силы, писатели и художники.

Укрепленный тройным рядом стен с мощными башнями, украшенный монументальными зданиями дворцов и церквей, античными колоннами и статуями, свезенными сюда из разных мест, Константинополь казался западным путешественникам необыкновенным городом. «О, какой знатный и красивый город! — восторгается Фульшер Шартрский. — Сколько в нем монастырей, дворцов, построенных с удивительным мастерством! Сколько также удивительных для взора вещей на улицах и площадях! Выло бы слишком утомительно перечислять, каково здесь изобилие богатств всякого рода, золота, серебра, разнообразных тканей и священных реликвий».

О численности населения Константинополя мы располагаем довольно скудными сведениями. По-видимому, в IV в. она не превышала 100 тыс., а к моменту наивысшего расцвета, в VI в. достигала не более 400 тысяч человек. Дальнейший рост лимитировался как естественными пределами территории, включенной в городские стены, так и нехваткой пресной воды, которую частично подводили с помощью специального акведука. После разгрома 1204 г. Константинополь уже не оправился: повсюду виднелись пустыри, стояли разрушенные здания. К 1453 г. население города едва достигало 50 тыс.

Провинциальные города Византийской империи всем своим обликом отличались от античных. Геометрически строгая планировка греко-римских полисов, как правило уступала место прихотливой путанице узких улочек и переулков. Археологические раскопки в Коринфе показали, что старый римский форум был теперь застроен массой мелких жилищ, мастерских и лавок. Общественных зданий — помимо церквей — в провинциальных городах ие строили; античные гимнасии и театры пришли в запустение, лишь кое-где функционировали ипподромы. Бани сохранялись — и в городах и в сельских местностях, но их общественная роль (римские бани-термы служили своеобразными клубами) сошла на нет. Баня перестала быть нормальным элементом городского быта — она рассматривалась преимущественно как лечебное средство: врачи предписывали больным баню два раза в неделю. Как часто мылись здоровые византийцы, сказать трудно: монастырские уставы содержат разные цифры — от мытья дважды в месяц до посещения бани три раза в год. Феодор Продром высмеивает монаха, который не бывал в бане от пасхи до пасхи, и это не преувеличение: монашеский идеал предписывал праведнику не умываться иначе, как слезами.

Старые термы казались чересчур роскошными: подчас их приспосабливали под христианские храмы. Описанная Михаилом Хониатом провинциальная банька имела совсем убогий вид: в домишке, топившемся по-черному, не закрывались двери, так что моющиеся страдали от дыма и жара и вместе с тем мерзли из-за проникавшего внутрь холодного воздуха. Столичные же бани состояли из нескольких помещений, в трубы подавалась горячая вода, а воздух обогревался с помощью гипокавста — проведенного под полом центрального отопления.

Улицы были грязными — даже в Константинополе. Видавший виды француз Одо Дейльский был поражен обилием нечистот на улицах византийской столицы.