Фредерик Кук - Мое обретение полюса

Реакция Бриджмена была предельно четкой: «Тайные сборы экспедиции Брэдли вызвали удивление людей, уважающих честь и соблюдающих правила игры». [7] Note7 Там же, с. 112. Столь же недвусмысленной была и реакция самого Пири, опубликовавшего в мае 1908 г. в «Нью-Йорк таймс> статью, в которой он обвинил Кука в нарушении полярной этики и подверг его уничтожающей критике за то, что Кук осмелился воспользоваться услугами эскимосов, которых, судя по публикации, Пири считал своей собственностью. (Об этом подробнее Кук пишет в своей книге на с. 394.) Несомненно одно — истоки конфликта находились отнюдь не в Арктике. Арктика их только обнажила. По сути конфликт был социально-общественный, поскольку американское общество не могло решить, кому отдать предпочтение — представителю привилегированной государственной организации ВМС США или одиночке, романтику и даже не стопроцентному американцу. Есть основания считать, что социально-общественный характер конфликта определил ход столь беспрецедентной в истории исследования Арктики дискуссии о приоритете в достижении Северного полюса и ее развязку. Не вдаваясь в детали, отметим три обстоятельства, сыгравших особую роль в судьбе Ф. Кука. Во-первых, Ф. Кук не смог представить полевые записи астрономических наблюдений, которые он, отплывая из Анноатока в Европу, оставил Г. Уитни и которые позднее таинственно исчезли (подробнее см. в кн.). Во-вторых, его спутники эскимосы Этукишук и Авела свидетельствовали на учиненном людьми Р. Пири допросе, что в походе к полюсу они почти постоянно находились в пределах видимости суши. Это сделали своим основным аргументом противники Ф. Кука. Можно представить, что отвечали эскимосы людям Пири, если они воспринимали поход на полюс как причуду белого человека, странную, с их точки зрения, опасную, но хорошо оплачиваемую. (Об этом пишет П. Фрейхен [8] Note8 Фрейхен П. Зверобои залива Мелвилла. М, 1961, с. 119. — ярый сторонник Р. Пири.)

В-третьих, обвинение Р. Пири своего потенциального соперника в фальсификации путешествия еще в телеграмме с Лабрадора («…не принимайте всерьез версию Кука. Сопровождавшие его эскимосы говорили, что он не ушел далеко на север от материка. Их соплеменники подтверждают это.») до знакомства с его отчетными материалами, что не имеет прецедента в истории географических открытий.

Русские издания той поры хорошо передают атмосферу конфликта на основе западных источников, и цена многим приведенным ниже суждениям, прямо скажем, невысока. Так, например, английская «Дейли кроникл» ставит под сомнение сообщение Кука о наблюдавшихся им температурах только потому, что Пири в том же районе, но в другое время приводит иные данные, отличающиеся всего на 9 "С. «Дейли мейл» обращает внимание читателей на разницу во времени, которая наблюдается у претендентов в их маршрутах к полюсу, совершенно произвольно трактуя начало маршрута, и т. д. «Нью-Йорк Америкэн» прямо обвиняет Кука в краже собак и запасов Пири, повторяя аргументацию и стиль статьи Пири из «Нью-Йорк таймс». Некто Р. Келли, участник экспедиции Пири 1891–1892 гг., заявляет: «То, что я знаю об экспедиции Пири и о полярных областях, заставляет меня думать, что Кук — жертва галлюцинации» [9] Note9 Тайна полюса. Пири и Кук. Кто открыл Северный полюс. Книгоиздательство «Титан», 1910. Здесь приведена только частица из словесной лавины, обрушившейся на неискушенных читателей после возвращения Кука и Пири в цивилизованный мир. Отметим только, что характер публикаций в американской прессе заставил русских издателей той поры насторожиться. В русских изданиях того времени [10] Note10 Там же. происходящее комментировалось в следующих выражениях:

«События принимают характер уголовного романа, где истина теряется во всевозможных интригах» (с. 18). «Американские ученые находят, что тон, в котором ведется «спор о полюсе», не соответствует научному достоинству. И грустно смотреть на этих двух людей, которые вернулись в цивилизованный мир, чтобы с таким озлоблением наброситься друг на друга» (с. 76). «Было бы лучше, если бы американцы подождали доказательств, представленных каждым противником, и мнения на этот счет ученых, которые сумеют лучше, чем кто-нибудь, разобраться, на чьей стороне правда» (с. 81).

Простим же русским издателям их наивное заблуждение, потому что ученые ни в какой степени не контролировали разгул циничного и необузданного газетного джинна, выпущенного из бутылки и с равной силой обрушившегося и на проблески истины, и на общественную совесть, и просто на остатки здравого смысла. В создавшейся обстановке ученые не могли ни повлиять на прессу, ни защитить репутацию и достоинство полярных исследователей, так как их голоса потонули в реве газетной бури.