Виктор Драчук - Дорогами тысячелетий. О чем поведали письмена

Увлечение Египтом так велико, что во время учебы в лицее Ж. Шампольон пишет капитальный научный труд «Египет при фараонах» и одновременно составляет первую географическую карту Древнего Египта. Труд этот оказался настолько грандиозным, обобщающим, новаторским, что шестнадцатилетний автор, выпускник лицея, единогласно избирается членом академии города Гренобля. При этом президент академии произносит волнующие слова:

«Академия торжественно избирает вас, несмотря на вашу молодость, своим членом. Тем самым она оценивает то, что вы уже сделали, но еще более она имеет в виду то, что вы еще сможете сделать! Академия находит удовлетворение в мысли, что вы оправдаете ее надежды и что, если ваши труды принесут вам в один прекрасный день славу, вы вспомните о том, что первое поощрение вы получили именно от нее!»

Со школьной скамьи в академики! Такой гигантский прыжок совершен не только благодаря гениальности. Это результат большой целеустремленности. Ведь так много может сделать человек, если он с ранних лет избрал благородную цель, верен ей и неуклонно идет к осуществлению своих замыслов. Ж. Шампольон, решивший посвятить свою жизнь раскрытию тайн Египта, — прекрасный тому пример.

Шестнадцатилетний академик продолжает учиться. Избрание в «сияющий сонм ученых» не вскружило ему голову. Наоборот, он окрылен и преисполнен сил и дерзновенных планов.

Ж. Шампольон едет в Париж с твердым намерением изучить восточные языки. Он уже знает о Розеттском камне. Его сопровождает старший брат — друг, опекун, покровитель, который глубоко верит в его звезду. Именно ему в дороге, под грохот колес дилижанса, Ж. Шампольон почти шепотом поведает:

— Я расшифрую их… Я расшифрую египетские иероглифы, я уверен в этом…

Он как бы давал клятву самому близкому человеку. А самое главное, верил в свои силы.

Презрев все соблазны столичной жизни, юноша с головой углубился в науку. За восемнадцать франков нанимает скромный уголок неподалеку от Лувра, бегает на лекции в несколько учебных заведений, а основное время просиживает в библиотеке.

Юному Ж. Шампольону очень повезло: его учителем в Париже охотно стал С. де Саси — тот, что публично капитулировал перед иероглифическими текстами, по его словам, «такими же недосягаемыми, как Ковчег Завета господня».

Сложны были чувства ученого во время встречи с юным Ж. Шампольоном, которого представил знаменитому профессору старший брат. С. де Саси сразу усмотрел в Ж. Шампольоне своего будущего грозного соперника, который наверняка не остановится ни перед какими трудностями. Ученый даже как-то нервозно воспринял работу «Египет при фараонах». Но он горячо, от души помогает гениальному юноше из Гренобля, передает ему свой опыт, свои знания. Первым делом под его руководством Ж. Шампольон быстро изучает санскрит, арабский и персидский — «итальянский язык Востока», как называет его С. де Саси.

Арабский Ж. Шампольон усваивает настолько, что у него меняется даже голос. «Я говорю, почти не двигая губами, и это, вероятно, еще более подчеркнуло мой от природы восточный облик», — пишет он брату. И одновременно просит его прислать «Китайскую грамматику» для того, чтобы рассеяться.

Затем Ж. Шампольон изучает зендский и пехлевийский языки. Но основное внимание уделяет коптскому. «…Я стал коптом настолько, что, к своему удовольствию, перевожу все, что мне придет в голову, — пишет он снова брату. — Я говорю по-коптски с самим собой, ибо другие меня не смогли бы понять…»

Так проходят три года ежедневного, упорного, титанического труда. Причем в тяжелых материальных условиях: если бы не старший брат, юный ученый умер бы от голода.

В девятнадцать лет Ж. Шампольон уже профессор истории в Гренобле. За Розеттский камень он еще не берется: считает, что рановато. А пока что тщательно изучает и копирует другие египетские тексты. И делает важное открытие. До Ж. Шампольона считали, что египтяне имели два письма — иероглифическое и демотическое. Ж. Шампольон открыл третью разновидность письма древних египтян — иератическое. Теперь стало очевидным, что сначала в Древнем Египте появилась иероглифика, из нее развилась иератика, и уже потом было создано скорописное демотическое письмо, которое на две с половиной тысячи лет моложе иероглифического… Таков большой путь древнейшей письменности.