Рабочие недоуменно смотрели на агитаторов, потом шли в железнодорожный комитет и докладывали об этом своим "вожакам". Хотели шептунов изловить, да пропали, так и не узнали, откуда взялись, кто подослал...
Иваново-вознесенские железнодорожники по всему обширному узлу приносили немалую пользу в Октябрьские дни. Они всегда были с рабоче-солдатским советом, имели в нем своих представителей, ничего не делали поперек его воли, обо всем договаривались вовремя.
Выбивались из сил, чинили паровозы и вагоны; справляли маршрутные поезда, гнали их за хлебом... В самую горячку восстания они перевозили в Москву наши рабочие отряды помогать москвичам... Железнодорожники на своих предоктябрьских собраниях говорили то же, что ткачи, они были также готовы к действию.
В городе стоял 199-й запасной полк. В нем 11-я, 12-я, 14-я роты, а обучена из них и готова одна лишь 11-я... Ну что же: и одна рота при случае сделает немалое дело.
В казармах сыро, холодно, грязно...
- Солдаты! Товарищи! Вам, может быть, в близком будущем придется выступать... Подлое и гнилое правительство не хочет, да и не может отдать трудовому народу все, что принадлежит ему по праву...
- Давно бы так, - крикнул кто-то из серой массы.
- Долой предателей...
От стены к стене по каменному холодному корпусу метались грозные лозунги, ухали проклятья, торжественно и гордо вырывались и застывали над серошинельной массой святые клятвы идти на бой...
- Мы надеемся на ваше оружие, товарищи, оно, может быть, скоро понадобится - отстаивать советскую власть...
- Да здравствуют Советы! - провозгласил кто-то в установившейся на миг тишине.
И масса неудержно, в каком-то исступлении закричала:
- Ура!.. Ура!.. Ура!..
- Да здравствуют Советы! - еще раз крикнул тот же голос.
И снова буря криков, восторгов, пламенных клятв...
Солдаты были с нами...
Так рабочих - ткачей, железнодорожников и солдат мы готовили накануне великих дней... Им скоро пришлось сражаться, только не здесь - в Москве, куда их отправляли на помощь.
С этой ли силой не победим? Кто же совладает с нею? У нас и сомнений нет, что победа будет за нами...
Все ближе подходят сроки...
Мы нервно ждем сигнала, ждем окончательных вестей - и они пришли.
Совет рабочих и солдатских депутатов помещался в Полушинском доме, по Советской улице - лучшего места для тех времен не найти. Куда хотите всюду близко: до станции рукой подать, на фабрики тоже недалеко, вот они: Бурылинская, Полушинская, Дербеневская, Гандурина, Ивана Гарелина, Компания, Зубковская - до любой по шесть минут ходу. А это важно: там черпал совет постоянную энергию, видел поддержку, там получал указания, узнавал желанья - оттуда было все, фабрики были опорными пунктами советского могущества в городе.
На пленумах совета, всегда многолюдных, шумных и оригинальных, в течение шести-восьмичасовых заседаний, тянувшихся чаще за полночь, каких-каких только не разбирали мы тогда вопросов: не хватает хлопка на фабрике, угля, железа, тесу, красок - разбираем; где-нибудь кто-нибудь "хапнул", кого-нибудь оскорбили, поколотили, выгнали, наказали самостийно - разбираем; объявился шпион, подмастерья загрубили с рабочими, где-то надумали организовать детский приют, анархисты захватили купеческий дом, крестьяне укокошили помещичью усадьбу - разбираем.
Не было вопроса, который прошел бы, минуя совет: все стекалось сюда.
25-го на 6 часов вечера назначено было заседание совета. Что за вопросы разбирались - не помню, только настроение в тот вечер было исключительное: спорили как-то особенно горячо, неистово, безо всякого соответствия значению вопросов, возбуждались быстро, реагировали на все болезненно; то и дело подавались ядовитые реплики; протестовавшие вскакивали на лавках, словно пузыри на воде: попрыгают-попрыгают и пропадут. А там другие... И можно было видеть, что все эти разбираемые вопросы - не главные, что на них только вымещают что-то кипящее внутри, вот то самое главное, о чем так хочется говорить, чего ждут не дождутся собравшиеся делегаты... Ведь сегодня 25-е... Может быть, утром... может быть, в ночь придет... А может быть, и теперь, вот в эти самые минуты, гремят там орудия, дробят пулеметы, колоннами идут рабочие, и льется, льется, льется братская кровь... Эх, скорей бы узнать! Уж разом бы узнать - все станет легче...
Три раза пытался я связаться с Москвою телефоном - не выходило. Наконец дали редакцию "Известий", и оттуда сообщили незабываемой силы слова:
"Временное правительство свергнуто!"
Читать дальше