Но вот в самый разгар этих успешных работ ученый неожиданно распоряжается — раскопки прекратить!
21. Таблички на пути
Археологу необходимы большой опыт и прямо-таки детективные способности, чтобы обнаружить определенное место находок, которое никто и не скрывает. Грозный был в гораздо более трудной ситуации: «Благодаря нашему знанию турецкого языка и осторожным расспросам населения нам удалось наконец установить долго и тщетно разыскивавшееся европейскими экспедициями место, где туземцы до сих пор находили каппадокийские клинописные таблички. Место это, как уже упоминалось, туземцы скрывали, ибо за продажу найденных табличек получали большую мзду».
«Как мне позднее сказал один немецкий профессор, посетивший наши раскопки на Кюльтепе, — продолжает ученый, — даже стамбульские торговцы древностями заявили ему, что я напрасно ищу таблички в Карахююке и что уже давно сделано все, чтобы я их не нашел».
Грозный отличался от большинства западных археологов (и не только археологов), работавших на Востоке, кроме всего прочего тем, что был человеком глубоко демократичным и ни в коей мере не ставил себя выше «туземцев». Своего кучера, например, он не считал лишь говорящей частью экипажа и в обычном дружеском разговоре с ним о вещах минувших и настоящих во время одной из поездок из Карахююка в Кайсери к величайшему удивлению узнал, что когда-то много древностей, несколько наложенных доверху возов, было найдено не на Кюльтепе, а на одном поле, расположенном у подножия холма.
Мужчина , намеревающийся зарезать гуся . С рельефа из Тель - Халафа , VIII в . до н . э .
Со старшим рабочим-турком, который проявлял интерес к раскопкам и загадкам исчезнувших городов, Грозный отправился искать это поле. Менее чем в 200 метрах к северо-востоку от Кюльтепе он действительно нашел луг, «совершенно заброшенный, со множеством уже заросших ям и траншей, судя по всему оставшихся после тайных раскопок местных жителей». Со всей определенностью можно было сказать, что сюда стоит погрузить заступ.
Хеттские жрицы с рельефа из Каркемиша
Но было ли это именно то поле? Кучер говорил, что, пожалуй, то. Дескать, когда-то крестьяне копали там, но потом подрались при дележе находок, и начальник кайсерийской жандармерии запретил раскопки, после чего… тайно вел их сам; однако было ли это именно здесь — сказать трудно.
Целую неделю бродил Грозный по болотистому краю, обследуя ручейки и трещины, из которых вылезали отвратительные желтые скорпионы, и наконец решил рискнуть. «Я подал ходатайство правительству в Анкаре, чтобы мое разрешение вести раскопки было распространено и на этот луг… Правительство Турецкой республики опять весьма охотно пошло мне навстречу».
Он получил не только это разрешение, но позже и еще одно, согласно которому мог вести раскопки повсюду в округе этого луга.
Однако луг был частной собственностью. Собственностью наследников некоего Хаджи Мехмеда. «Те считали, что древности, скрывающиеся в недрах луга, стоят сотни тысяч, даже миллионы, поэтому было почти любезностью с их стороны, когда они потребовали от меня за свой заброшенный и незначительный по размерам луг всего-навсего… 160 тысяч чехословацких крон».
Правда, Грозный не собирался платить эту сумму. Да и не мог: такого количества денег у него уже не было. Начался долгий, происходивший по всем восточным правилам торг, пока в конце концов у Грозного не лопнуло терпение. Он потребовал официальной оценки. Турецкая комиссия, назначенная Али Вефа-беем, определила цену луга в… 5500 чехословацких крон.
За эту сумму Грозный стал владельцем недвижимого имущества в Турции. Впрочем, если мы хотим быть точными: не Грозный, а чехословацкое государство, как и было записано в земельной книге.
«20 июня 1925 года кирки и лопаты наших рабочих впервые зазвенели на лугу Хаджи Мехмеда, и уже в первые дни мы нашли там несколько табличек, поначалу лишь вразброс». Грозный сразу установил, что таблички были точно такого же типа, как и загадочные каппадокийские; более того, надписи на табличках, которые он прочел тут же на месте, подтвердили, что это именно каппадокийские таблички!
Читать дальше