Николай Непомнящий - Хетты. Неизвестная Империя Малой Азии

Грозный охотно согласился. В феврале 1914 года он получает официальный, юридически оформленный договор на издание хеттских надписей, а также информацию о положении дел: в Берлине находится лишь часть Богазкейского архива, основная масса текстов, исчисляемая примерно 20 тысячами фрагментов, хранится в Оттоманском музее в Стамбуле… Еще при жизни Г. Винклера было поручено Э.Ф. Вайднеру скопировать берлинские тексты, а в январе 1914 года господин д-р Фигулла выехал в Стамбул, чтобы просмотреть тамошние тексты и по возможности скопировать их. Зависит целиком от доброй воли господина доцента д-ра Грозного, когда он пожелает присоединиться к вышеупомянутому д-ру Фигулле и отправиться в Стамбул…

Все это было очень заманчиво: снова увидеть волшебный город над Золотым Рогом и осуществить публикацию наследия Винклера! Но только это отнюдь не целиком зависело от доброй воли господина доцента! Хотя председатель Германского восточного общества был по профессии финансист, он как-то упустил из виду вопрос оплаты поездки Грозного.

Понадобилось два месяца, прежде чем необходимые средства были выделены из бюджета Министерства по делам церкви и просвещения.

9 апреля 1914 года Грозный приезжает в Стамбул и в расчете на долгое пребывание привозит с собой жену. Он решает жить не в Европе и снимает маленькую квартиру в Моде — на азиатском берегу этого города, расположенного на двух континентах. Затем он изо дня в день переправляется на каюке — небольшой лодке — из Азии в Европу, на другую сторону, и в Оттоманском музее переписывает вместе с Фигуллой надписи. По вечерам он возвращается, заплывает на километр в море — ничто так не помогает работнику умственного труда оставаться в форме, как плавание, и уже дома, после зарядки, переписывает тексты латиницей.

Хеттский язык— как он необычен, сколь не похож ни на один из восточных! И хотя прочитать его можно без труда — ведь тексты выполнены образцовой аккадской клинописью, среди огромного множества таблиц нет ни единой билингвы, не за что зацепиться!

Гуляя с женой по живописным улочкам европейского и азиатского Стамбула, одинаково красивым и наяву и на открытках, но невыносимым для того, кто приехал из чистенького городка на Лабе и живет здесь продолжительное время. Восхищаясь архитектурой храма св. Софии или сокрушаясь по поводу безвкусной мешанины венского барокко и коринфских колонн, поддерживающих арку ворот Дольма-Бакче; слушая ученых коллег из музея, превозносящих свободную жизнь в Турции после устранения Абдул-Хамида; стоя на галерее башни Леандра и вспоминая стихи Мюссе и Байрона; поглощая за ужином вареники с абрикосами, Грозный не переставал размышлять о тайне хеттского языка.

Незнакомые слова незнакомого языка не дают ему покоя, они перекатываются в нем и громыхают, как сорвавшееся с места орудие в трюме «Клеймора» из романа Гюго «Девяносто третий год», который как раз читает госпожа Грозная.

Рельефное изображение бога на Царских воротах в Хаттусе

— Этот язык можно объяснить, только исходя из него самого, — отвечает он на вопрос, слышал ли он, что произошло в Сараеве. — Но как?

Однако престарелый монарх подписал манифест «Моим народам», и Грозный уразумел — началась война, и жена должна вернуться домой, — Неужели ты думаешь, что в моем положении я могу одна ехать в переполненных поездах?

Будущий отец взглянул на нее:

— Что ж, поедем вместе, только я перепишу еще несколько таблиц, штук двести, от силы триста.

В конце августа он получил предписание от консульства немедленно вернуться. Он тщательно упаковал свои тетради. С таким количеством материала уже можно кое-что сделать. «Нет неразгадываемых языков, есть лишь неразгаданные…»

Четыре дня и три ночи ему потом казалось, что колеса экспресса неумолчно твердят: с чего начать? с чего начать? С чего начал Шампольон? С чего начал Гротефенд? С чего начал Роулинсон? А с чего начать мне?

Главная для Шампольона, Гротефенда и Роулинсона была расшифровка неведомого письма. После того как они в основном преодолели этот барьер и приступили к дешифровке языка, на котором были начертаны тексты, перед ними оказалась задача куда более простая, чем перед Грозным, когда он оказался лицом к лицу с хеттской загадкой.