Александр Широкорад - Альтернатива Москве. Великие княжества Смоленское, Рязанское, Тверское

Первые специальные раскопки в Гнездово начал в 1874 г. М.Ф. Кусцинский. Он сразу же обнаружил меч, копье с вырезанным готическим орнаментом на втулке, скандинавскую шейную гривну с подвесками – молоточками Тора, набор изящных финских украшений, бронзовую восточную лампу и т. д. Уже к 1901 г. археологами было раскопано свыше 500 гнездовских курганов.

Судя по всему, с начала VIII в. Гнездово было поселением кривичей, а в конце VIII – начале IX вв. там появились варяги. Свыше сорока курганов содержали классические норманнские погребения, а еще в семнадцати найдены скандинавские вещи.

Гнездовское поселение площадью около 4 га – довольно приличный город для Европы IX в. Он был окружен глубоким рвом и обнесен земляным валом с бревенчатой стеной. На поселении к 1982 г. найдены 117 арабских монет. Наиболее ранняя серия (18 %) чеканки VIII – начала IX вв. Небольшое количество монет африканского чекана свидетельствует об участии Гнездово в восточноевропейском монетном обращении уже на первом его этапе (до 833 г.). Однако наиболее интенсивные торговые операции здесь разворачиваются в 920—950-х гг. В это время были зарыты в землю семь гнездовских кладов, после 960-х гг. приток восточного серебра прекращается.

В одном из варяжских погребений остатки сожжения были помещены в две урны (сосуды южного, причерноморского происхождения). В погребении найдена железная шейная гривна с молоточками Тора. Наиболее же примечательная находка – золотая, превращенная в подвеску монета византийского императора Феофила II (829–842 гг.), того самого, что принимал послов «хакана росов». Если учесть, что вторая из весьма редких монет этого императора (серебряная, также превращенная в подвеску) найдена в одном из камерных погребений Бирки, то мы располагаем свидетельством походов норманнов (русов) из варяг в греки не позднее 838 г.

Я присоединяюсь к мнению многих историков, что Гнездовское поселение и является древним Смоленском, который позже был перенесен на 12 км ниже по течению Днепра.

Кем и как управлялся древний Смоленск (Гнездово) – неизвестно. Его политическая история начинается в 882 г., когда к городу подошел князь Олег с дружиной русов (варягов и славян) по пути из Новгорода в Киев. Как гласит летопись: «Поиде Олегъ, поимъ воя многи, варяги, чудь, словени, мерю, весь, кривичи, и приде к Смоленьску с кривичи, и прия градъ, и посади мужь свои». [6]

Как следует из летописи, первое время Смоленск управлялся наместниками киевского князя. Существует версия, что в 1010 г. князь Владимир Красное Солнышко назначил в Смоленск наместником одного из своих младших сыновей – Станислава. Каким по счету сыном был Станислав и от какой из жен любвеобильного Владимира Святого – неизвестно.

Дело в том, что с 990 г. до примерно 1030 г. дошедшие до нас сведения о политической истории Руси весьма фрагментарны и зачастую недостоверны. Характерный пример – история с убийством князей Бориса и Глеба. Версия русских летописей и сказаний более чем неубедительна. Создается впечатление, что кто-то не раньше конца XI в. и не позднее середины XII в. уничтожил все старые летописи в разделах 990—1030 гг. и заменил их новыми сфабрикованными текстами. Ну а историки XIX–XX вв. приняли их за истину в последней инстанции, благо подделка соответствовала «социальному заказу» царей и генсеков.

Гром грянул в середине XIX в., когда отечественные историки ознакомились с «Сагой об Эймунде», изданной в 1833 г. в Копенгагене. Эймунд – праправнук норвежского короля Харальда Прекрасноволосого и командир отряда варягов, состоявших на службе у Ярослава Мудрого. Согласно «Саге», убийцей князя Бориса (Бурислейфа) был сам Эймунд, а заказчиком… Ярослав Мудрый.

К сожалению, этот детектив тысячелетней давности не имеет никакого отношения к истории Смоленска, и я упомянул о нем, чтобы частично пояснить отсутствие исторических сведений об истории Руси 990—1030 гг. А интересующихся этим детективом я отсылаю к своим книгам «Дипломатия и войны русских князей. От Рюрика до Ивана Грозного» (М.: Вече, 2006), «Тайная история России» (М.: Вече, 2007) и «Наша великая мифология: Четыре гражданских войны с XI по ХХ век» (М.: АСТ, 2008).

Что же касается князя Станислава, то он бесследно исчезает. Тем не менее наши ретивые историки безо всяких на то оснований приписывают его смерть Святополку Окаянному.

На самом же деле именно Ярослав Мудрый перебил или сгноил в тюрьмах всех своих братьев. Таким образом, все последующие русские князья Рюриковичи стали потомками слишком мудрого Ярослава. Исключением является полоцкий князь Брячислав Изяславович (около 997—1044), внук Владимира Святого. Не последнюю роль в обретении независимости от Киева Полоцким княжеством сыграл переход на сторону Брячислава конунга Эймунда с дружиной.