Гульельмо Ферреро - Величие и падение Рима. Том 2. Юлий Цезарь

Если сенат вотировал и не в пользу тирании, то все же вопреки своему стремлению к миру он, не желая междоусобной войны, вызвал ее. Голосование сената было хотя и случайной, но прямой ее причиной. Взбешенные этим голосованием, Марцелл и враги Цезаря решились на крайнее средство, чтобы поправить свои дела, а именно: предложили Помпею, оскорбленному подобно им или даже еще более сенатским голосованием, совершить государственный переворот с помощью Марцелла. Последний должен был предложить сенату объявить Цезаря государственным преступником, а в случае вмешательства трибунов или отказа сената — заявить, что собственной властью введет военное положение и поручить Помпею заботу о государственных делах, дав ему начальствование над двумя легионами Цезаря, которые должны были отправиться в Персию, но находились еще в Луцерии. [474]Успех такого переворота казался им несомненным. С двумя легионами, данными ему консулом, армия Помпея насчитывала бы 9 легионов, т. е. достигала бы наличных сил Цезаря. При таком равновесии сил разве решились бы Цезарь и его друзья сопротивляться Помпею, рискуя вызвать войну, которая сулила бы им поражение? Большинство сената сделалось бы тогда уступчивее и, повинуясь большему страху, вотировало бы все предложения врагов Цезаря. Беспристрастный наблюдатель, правда, мог возразить, что расположение военных сил было не очень выгодным для Помпея, ибо его девять легионов были разделены: два находились в Италии, а семь в Испании, тогда как Цезарь имел у себя под рукой в Галлии все девять легионов. Но все верили в авторитет и ловкость Помпея и были склонны думать, что Цезарь не осмелится вызвать войну из страха перед новым галльским восстанием, которое могло вспыхнуть, в случае если он выведет из страны свою армию. [475]

С величайшей поспешностью и в большой тайне к Помпею были отправлены вестники с письмами. Марцелл и его друзья рассчитали правильно. Помпей, никогда не имевший серьезного намерения отказаться от проконсульского командования, после сенатского голосования твердо решил не уступать Куриону, действовавшему, очевидно, в пользу Цезаря. Помпей не хотел отказываться от предоставленного ему законом права и признать неожиданное голосование, вырванное у сената мятежным трибуном и находившееся в противоречии с только что принятым решением. Он, может быть, и отказался бы от всех своих прав, если бы это было полезно для мира, желаемого всей Италией, но он не мог уступить угрозам такого трибуна, как Курион. Он не мог забыть, что был избран консулом и оказал столько услуг Риму: уничтожил пиратов, победил Митридата, завоевал Сирию, удвоил государственные доходы и восстановил порядок в Риме. Если Цезарь, не имея денег и не способный выполнить свои обманчивые обещания, хочет вызвать беспорядки и междоусобную войну, то он, Помпей, будет ожидать его. [476]Он твердо рассчитывал на свой престиж, и некоторые недовольные офицеры Цезаря, с которыми он общался, по-видимому, разделяли его опасные иллюзии. Он уже сносился с Лабиеном, и офицер, которому было поручено отвести два легиона, назначенные для парфянской войны, говорил, что армия Цезаря никогда не станет сражаться против Помпея. [477]В общем, Помпей считал себя господином положения: Италия готова подняться по его первому знаку и дать ему все легионы, какие только он пожелает; враг не осмелится открыто противостоять ему, и гражданская война станет невозможной. Цезарь должен будет уступить, когда увидит, что ему угрожает.

Итак, Помпей принял предложение Марцелла. Общество, не понимая причины, скоро почувствовало, что положение становится угрожающим. Цицерон, направлявшийся в Рим по Аппиевой дороге, остановился в Неаполе и 10 декабря посетил Помпея. Цицерон был изумлен и опечален, найдя Помпея очень раздраженным и услыхав его заявление, что война неизбежна и что соглашение с Цезарем более невозможно. [478]Цицерон, не знавший об интригах между Римом и Неаполем, недоумевал по поводу неизбежности войны и не мог объяснить себе новую позицию Помпея. В Риме друзья Цезаря, особенно Корнелий Бальб, были очень обеспокоены: они чувствовали опасность, шпионили за побежденными 1 декабря и за их тайными происками и с нетерпением ожидали приезда Цезаря; он же тем временем спокойно направлялся в Цизальпинскую Галлию, ни о чем не думая и даже предполагая, что к его приезду соглашение с сенатом будет заключено. 6 декабря приехал в Рим офицер Цезаря, Гирций, привезший письмо к Помпею и остановившийся у Бальба. Последний, очень встревоженный, не позволил ему продолжать путь к Неаполю. Он убедил его передать свое поручение Сципиону, тестю Помпея, и в тот же вечер отправил Гирция обратно, чтобы тот как можно скорее вернулся к Цезарю и разъяснил ему на словах, сколь резко изменилось положение и сколь велики опасности, которые ему угрожают.