Нина Молева - Дворянские гнезда

Сегодня ностальгию по былой Москве испытывают – без преувеличения – все. И коренные москвичи, и те, кто сравнительно недавно поселился в столице, и те, кому удается ее просто навещать. Дело лишь в том, что предмет ностальгии для каждого рисуется по-иному.

Для одних это бесследно исчезающий архитектурный облик города с уютной вязью улиц, год от года хиреющий и к тому же варварски уничтожаемый его зеленый наряд. Для других – удобный транспорт с множеством остановок, нарядные магазины, доступные театры и музеи. Для третьих – чистота улиц и уют дворов, которые для многих поколений становились частью родного дома и так естественно дополняли и облегчали стесненный быт пресловутых коммуналок. Для четвертых – давно перешедшая в разряд легенд доброжелательность москвичей, их гостеприимство, умение помочь каждому и понять каждого.

Но если обобщить все претензии к городу, очевидно одно – пестрая мозаика преданий и воспоминаний складывается в тоску по той и в самом деле неповторимой городской среде и культуре, которыми отличалась Москва. Хотя мы, нынешние, и не можем их себе по-настоящему представить.

8 апреля 1936 года первому секретарю Московского Горкома партии Н.С. Хрущеву был вручен строителями приемный акт на новый объект – впервые открываемый в стране Городской Дворец пионеров и школьников по адресу переулок Стопани (бывший Чудовский, ныне – Огородная слобода), рядом с площадью Мясницких – Кировских ворот. Первому секретарю оставалось поставить свою подпись и определить программу общегородских торжеств по поводу открытия. Делегации всяческого рода передовиков, иностранных гостей из числа руководителей компартий, Красной Армии, деятелей искусства подразумевались само собой – все, кроме старых большевиков. И в этом пропуске не было случайности: недаром Городской дворец открывался в наскоро переделанном Доме Старых Большевиков, Общество которых в начале того же года ликвидировалось. Легенда о том, что подобная замена произошла по идее Н.К. Крупской, не соответствовала действительности. Очевидцы свидетельствуют: вдова Ленина была в былом доме своих товарищей один раз, в 1939 году, прошла по комнатам и, не отозвавшись ни одним словом, уехала. Через несколько дней газеты сообщили о ее кончине.

Шахматная партия. Незамысловатая, но стремительно разыгранная. В водовороте происходивших событий современники и участники просто не успели отдать себе в ней отчета.

Декабрь 1934-го – все еще неразгаданная смерть Кирова и его торжественнейшие похороны в Москве. Переименования по всему пути шествия погребального кортежа от Каланчевской площади: Мясницкая – Кировская, Мясницкие ворота – Кировские, станция метро у Чистых прудов. Выделенный в Замоскворечье из Ленинского Кировский район. Множество фабрик и заводов имени. Правда, единственный памятник – на территории завода «Динамо».

Кирову принадлежала идея строительства Дворца Советов. Ему же принадлежала (приписывалась?) программа «Счастливое детство». По крайней мере, на время выявления и ликвидации «врагов народа». С весны 1935-го по всей Москве началось строительство новых школ. На пустырях, чаще на месте сносимых церквей. Типовых. Красного или силикатного кирпича. Четырехэтажных. С одноэтажными крыльями по двум сторонам – администрация и квартира директора. По идее, директору вменялось в обязанность находиться в школе круглый день и круглый год. По сторонам здания широкие двухпролетные лестницы. Классы – каждый на три больших квадратных окна. Физкультурный, он же при необходимости актовый зал. Такая же просторная столовая. Физический и химический кабинеты. Непременная библиотека – записываться и брать книги обязан был каждый ученик. За этим следили классные руководители.

Школы-новостройки открылись одновременно 1 сентября 1936-го. Несколько сотен в городе. И вместе с ними во всех районах – Дома пионеров. Их не строили заново. Обходились лучшими особняками, с сохранившимися в большей или меньшей степени интерьерами и даже мебелью былых владельцев. Другое дело – бывший Дом Старых Большевиков, кстати сказать, один из любопытных образцов московской архитектуры рубежа ХIХ– ХХ веков.