Вольфганг Акунов: Германский прихвостень, или Московский запроданец?

Быстрый рост авторитета молодого генерала и сосредоточение в его руках, по существу, почти всех боеспособных воинских формирований вызвали, однако, резко отрицательную реакцию Центральной Рады, состоявшей, главным образом, из разношерстных социалистических и революционных партий всех мастей во главе с «демократами» — историком М. Грушевским и В. Винниченко (впоследствии перешедших на службу к большевикам). Рада, провозгласившая основным содержанием своей политики лозунг: «Нам не нужна несоциалистическая Украина!», неустанно обвиняла спасшего ее штыками и шашками своих казаков и солдат (или, по-украински, «стрельцов») от большевизма генерала Скоропадского в «контрреволюционных замыслах и устремлениях».

Самого непримиримого врага Скоропадский нажил себе в лице социалиста и Генерального секретаря Центральной Рады по военным делам (то есть министра обороны) масона Симона Петлюры. Этот бывший семинарист и член Украинской социал-демократической рабочей партии, подобно Троцкому в Москве, окружил себя студентами-недоучками, прапорщиками военного времени, анархиствующей матросней. Петлюра, остро ощущавший свою полную некомпетентность и никчемность перед военными профессионалами, прошедшими школу старой царской армии, старался избавляться от них при первой же возможности (в отличие от более хитрого Троцкого, сделавшего должные выводы из первоначальных ошибок и начавших, ничтоже сумняшеся, привлекать в свою «рабоче-крестьянскую» Красную армию «военспецов» из «бывших»).

Причем, при ближайшем рассмотрении, выясняется, что немалую поддержку «украинскому буржуазному националисту» и «самостийнику» Симону Петлюре оказывали российские «революционеры» большевицкой ориентации. Что же касается «украинствующих» евреев-социалистов из ближайшего петлюровского окружения, то они не замедлили ославить «царского генерала» Скоропадского «антисемитом». Впрочем, этого клейма, по иронии судьбы, не избежал и сам социалист-масон Симон Петлюра, впоследствии, уже в эмиграции, пристреленный — за ненадобностью! — как собака, большевицким агентом Шоломом Шварцбардом в Париже за «антисемитизм» и «организацию еврейских погромов на Украине»!

Отнюдь не желавший оставаться безучастным перед лицом происков этой шатии-братии, Скоропадский созвал оппозиционную Центральной Раде организацию «Украинська Громада». Руководство «Громады» состояло из офицеров «украинизированных» частей бывшей Русской Императорской армии, лидеров «Вильного козацтва» и представителей украинской интеллектуальной элиты. Программа и идеология «Громады» были просты, доходчивы и ясны любому разумному человеку — Украина охвачена анархией, Центральная Рада бессильна изменить ситуацию к лучшему, налицо настоятельная необходимость заменить обанкротившуюся левую Раду твердой властью, пользующейся всенародными доверием и поддержкой. Наилучшей же формой такой твердой власти, с учетом украинских исторических традиций, идеологи «Народной Громады» считали институт Гетманства.

Осуществить все эти положения на практике «Громаде» удалось в апреле 1918 года, когда Центральная Рада оказалась не в состоянии выполнить свои обязательства по заключенному в начале марта (одновременно с Советской Россией, или, как тогда говорили — причем не только в правых, но и в левых и даже большевицких кругах — «Совдепией») «похабному» Брестскому мирному договору с кайзеровской Германией и ее союзниками (так называемыми Центральными державами). В то время как засевшие в Москве и Петербурге «российские» большевики, отрабатывая иудины сребреники, неукоснительно гнали на Запад эшелон за эшелоном, груженные русским золотом, углем, пшеницей и прочим «маслом и яйками», поставки в Германию «хлiба и сала» с Украины постоянно срывались, поскольку «прозаседавшаяся» Центральная Рада абсолютно не контролировала ситуацию в стране (в отличие от «российских» большевиков, с первых же дней захвата власти сдавивших взятую ими в заложники страну в железных тисках жесточайшей диктатуры). К тому же в недрах самой Рады шла ожесточенная борьба за власть между сторонниками Грушевского и Винниченко. В этой борьбе за власть «украинский буржуазный националист» (каковым его честили Ленин и Троцкий «со товарищи») Винниченко договорился даже до того, что предложил во всеуслышание «провозгласить власть Советов и безотлагательно вступить в переговоры с Лениным» (кстати, все вышеозначенные господа «украинцы» изъяснялись преимущественно на русском языке!).