Владимир Янин - Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода

Таблица наглядно показывает полное преобладание аббасидских монет в кладах IX в. и саманидских – в кладах X в. Однако наибольший интерес для характеристики эволюции состава денежного обращения представляют наблюдения над монетами остальных династий, составляющими как бы свиту основной части монет. Клады, близкие друг другу по дате их младшей монеты, близки и по династическому составу. Некоторая примесь монет Испегбедов, Идрисадов, губернаторов Тудги и испанских Омейядов характерна только для кладов первой трети IX в. Вполне закономерно происходит устранение из обращения монет Аглебидов и Зеидидов, Тахиридов, Саффаридов и Омейядов. Обращение очищается от целых категорий ранних монет, усваивая монеты новых династий. Для каждого узкого периода обращения складываются свои неповторимые сочетания монет различных династий.

Таблица хронологического состава русских кладов учитывает только материал обращения IX – начала XI в. Более поздние монеты – западноевропейские – не имеют обозначения даты чеканки и датируются более суммарно. Поэтому точный подсчет их по десятилетиям, как в кладах датированных куфических монет, невозможен. Однако клады западноевропейских денариев XI в. были хорошо изучены Н. П. Бауером, который установил существование в денежном обращении XI в. тех же принципов постоянного обновления состава монет, которые существовали в IX–X вв. [145]

В связи с особенностями денежного обращения XI в. следует сказать несколько слов о характере пережиточного бытования в это время куфической монеты. Выше цитировалось утверждение А. В. Орешникова о том, что куфические монеты могли быть зарыты в виде кладов «100 лет спустя» после того, как завоз их в Восточную Европу прекратился в 1014 г. Молодинский клад с младшей монетой 1010 г., Переяславский клад с младшей монетой 1015 г., Поречьский клад с младшей монетой 1020 г., по Орешникову, следует датировать даже XII в., поскольку оказавшиеся в названных кладах монеты Владимира он приписывал Мономаху. Такие предположения еще имели бы некоторую долю вероятности, если бы на смену куфическим монетам не пришли никакие другие монеты; но этого не случилось. После 1014 г. доживающие куфические монеты вступили во взаимодействие со вновь приливающими в русское обращение западными монетами, и именно последние дали основания для правильной датировки перечисленных кладов.

Куфические монеты в кладах XI в. это не просто доживающие монеты, завезенные еще в X в. И их династический состав имеет свои особенности. Как это видно из таблицы II, в кладах XI в. появляются монеты таких династий, которых еще не знали и не могли знать клады X в. – Симджуридов, Джуландидов, Илеков, Салларидов, Джаффаридов и др., т. е. монеты, занесенные в Восточную Европу последней слабой волной восточного серебра. Р. Р. Фасмер установил и дальнейшую судьбу куфических монет в кладах XI в. Они постепенно, но, в общем, очень быстро исчезают из обращения. Если к концу первой четверти XI в. они составляли 90—50 % всех монет кладов смешанного состава, то уже к середине XI в. они полностью и повсеместно исчезли из обращения. Период переживания куфических монет в русском обращении после 1014 г. составляет не 100 лет, как думал А. В. Орешников, а всего-навсего лет 35 [146]. Такой небольшой срок потребовался для полного устранения из обращения восточной монеты.

Таким образом, приемы датирования кладов, установленные применительно к материалу IX и X вв., действительны и для кладов XI в.

При рассмотрении подробностей состава русского монетного обращения в различные периоды, которому посвящен весь следующий раздел исследования, материал излагается согласно общей периодизации кладов куфических монет, предложенной Р. Р. Фасмером. Несмотря на отмеченную ее некоторую условность и даже благодаря этой условности, она является наиболее удобной для последовательного рассмотрения материала. То обстоятельство, что для большого числа зарегистрированных кладов мы располагаем только суммарным описанием, позволяет и датировать их лишь суммарно, в пределах тех периодов, которые были установлены Р. Р. Фасмером. Так, например, наличие в том или ином кладе зияридских или хамданидских монет дает полное основание относить его к последней трети X – началу XI в., но не обеспечивает более точной его датировки. Между тем для решения многих вопросов необходим по возможности полный учет топографических сведений в пределах достаточно обширных периодов. Наиболее правильная датировка значительной части кладов может быть поэтому предпринята только на основании схемы Р. Р. Фасмера, при условии ее некоторого уточнения.