Георгий Фруменков - Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв

Патриотический порыв защитников монастыря частично компенсировал явный недостаток вооружения, хотя, разумеется, не мог полностью заменить оборонительные средства. Хранившиеся в арсенале старинные ружья оказались непригодными для стрельбы, а извлеченные из оружейной палаты древние секиры, бердыши, копья, пики, шпаги, как бы старательно ни подновляли их самые искусные монастырские кузнецы, также не годились для дела.

Из 20 пушек, разысканных в монастыре, способными выполнять свои обязанности оказались только два трехфунтовых чугунных орудия. Остальные, произведенные на свет в дни покорения Казани и Северной войны, рвались при пробных выстрелах или крошились, когда с них снимали вековую ржавчину. Пороху в монастыре имелось 20 пудов.

При таком положении дел с вооружением защитники крепости восприняли как приятный сюрприз доставку в монастырь из Новодвинского артиллерийского гарнизона 8 маленьких старинных пушек шестифунтового калибра с комплектом боевых снарядов по 60 штук на каждую. Их привезли на Соловки монастырские суда 16 мая 1854 года. [331]Это был тот излишек, который образовался после вооружения ближайших подступов к губернскому центру. Вместе с пушками, по повелению Петербурга, на остров прибыли инженерный офицер Бугаевский и фейерверкер 4-го класса Новодвинского гарнизона В. Друшлевский, первый — для устройства и вооружения батареи, второй — для обучения стрельбе из посланных орудий инвалидной команды и охотников, и командования батареей. [332]

Привезенные 8 орудий были расставлены по западной стороне крепостной стены (вот когда на ограде появились пушки!), в башнях и амбразурах, а из двух маленьких монастырских пушек соорудили на краю острова передвижную батарею. 26 мая 1854 года Друшлевский докладывал Бойлю, что «вооружение Соловецкой батареи окончено 25 числа сего месяца». [333]

Под руководством прапорщика Никоновича и фейерверкера Друшлевского начались ежедневные военные учения рядовых инвалидной команды и волонтеров, многим из которых до этого не приходилось держать в руках оружия. По утрам нижние чины, а в вечерние часы охотники обучались приемам штыкового боя, меткости стрельбы.

Монастырский скот был загнан в глубь острова, чтобы в случае высадки десанта можно было перестрелять его и выбросить в море. Пусть лучше пропадет, но только бы не доставался врагу.

В дни, когда подготовка к защите Соловков шла полным ходом, но далеко еще не была закончена, монастырь атаковали с моря английские многопушечные винтовые корабли. Вот как это произошло.

В первых числах июня 1854 года от шкиперов иностранных судов и наших мореходов поступили в Архангельск сведения, что в водах Белого моря, на пространстве от мыса Святой Нос до острова Сосновец, замечены английские и французские военные корабли, а именно: 3 парохода, 3 парусных фрегата, один бриг, одна шхуна и два парусных тендера. [334]Из такого количества боевых кораблей (10 единиц) состояла англо-французская эскадра, приведенная летом 1854 года в Белое море капитаном английского флота Э. Омманеем. Ударную силу эскадры составляли корабли с винтовыми двигателями, оснащенные мощной осадной артиллерией.

Вторгшиеся в северные территориальные воды России корабли интервентов останавливали и осматривали проходившие в разных направлениях торговые суда, отбирали груз. 5 июня английские фрегаты задержали у трех островов шхуну «Волга», принадлежавшую кемскому мещанину Василию Антонову, которая шла с грузом муки в Норвегию. Судно с товаром в качестве первого «победоносного» трофея отправили в Англию. [335]Через несколько дней после этого задержаны были в открытом море торговые ладьи крестьянина Филиппа Ситкина и мещанина Василия Ломова.

14 июня по устроенной линии телеграфов (условные зрительные сигналы) с Мудьюжского маяка дано было знать, что два паровых и один парусный фрегат англичан бросили якорь недалеко от Берёзового Бара [336](так называлась отмель поперек всего устья Северной Двины в 50 верстах от Архангельска) и направили баркасы для промера глубины реки.

Неприятельские корабли, стоявшие у Бара, сделали несколько попыток высадить на остров Мудьюг десант, но каждый раз шлюпки врага отгонялись пушечным и ружейным огнем. Самая дерзкая попытка овладеть берегом была предпринята 22 июня. Утром этого дня один британский фрегат подошел, сколько позволяла ему глубина, к северной части острова Мудьюг. Под прикрытием огня парохода, бросившего якорь в двух верстах от маяка, 6 гребных судов с вооруженными людьми пошли к берегу и стали делать промер. Действия неприятеля были замечены командиром отряда канонерских лодок, который выслал навстречу врагу 90 вооруженных матросов с двумя полевыми орудиями под начальством лейтенанта Тверитинова. Скрытый высоким берегом Тверитинов приблизился к гребным судам на пушечный выстрел и открыл огонь из пушек. Англичане поспешно вернулись на свою плавучую базу. У защитников острова потерь не было, у неприятеля убит один матрос. [337]Вслед за этим наши гребные суда под обстрелом врага сняли ночью 23 июня все бакены, обозначающие фарватер, и тем самым не дали возможности чужеземцам приблизиться к Архангельску. За успешное отражение нападения врага на Мудьюг всем нижним чинам было выдано по рублю серебром на человека. [338]