Георгий Фруменков - Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв

3. Башня «Моховая» шестиугольная, шириною между стенами по нутру во все стороны по 4 сажени и полтора аршина. Оная башня вышиною от земли до верху мерою 9 сажень. Меж теми башнями западная стена длиною 46 сажень 2 аршина 8 вершков, рублена в два бревна на 14 четырехугольных тарасах. На них переходы шириною 1,5 сажени. Стена от земли до верху 3 сажени. Во оной стене ворота подле «Моховой» башни двойные.

4. «Низовская» угловая башня шестиугольная подле реки, шириною между стенами по нутру во все стороны по 4 сажени, вышиною от земли до верху мерою в 8 сажень 1 аршин. Меж оными башнями стена северная длиною 28 сажень 1 аршин 8 вершков, рублена в два бревна на 18 тарасах треугольных…

5. По той восточной стороне подле реки башня «Рыбная» шестиугольная, шириною между стенами по нутру во все стороны по 3 сажени с аршином… Меж оными башнями, подле реки, стена…

6. На той же стене подле реки «Мостовая» угловая башня шестиугольная, шириною между стенами по нутру во все стороны по 3 сажени, вышиною от земли до верху мерою в 7 сажень 1,5 аршина… От оной «Мостовой» до упомянутой «Воротней» башни в летнюю сторону стена длиною 20 сажень рублена в два бревна на 8 тарасах треугольных. На них переходы полторы сажени. Стена от земли в вышину до кровли 3 сажени». [199]

Приведенное описание Кемского и Сумского укреплений позволяет сделать вывод, что обе береговые крепости были «городами», а не «острогами». Башни и стены поморских крепостей были слишком грозными, чтобы именовать их «острогами». Под термином «острог» обычно понимали укрепление, число башен которого ограничивалось четырьмя, а стены делались тыновыми.

По отводной книге соборного старца Ионы можно судить о вооружении Сумского городка в эти годы. Там были «4 пищали железные десятипядные, 4 пищали железные тулянки, 2 пушки дробовые, 2 пищали медные полуторные, 2 пищали медные скорострельные, а у них по две вкладки железные, 3 пищали железные скорострельные с клиньем и со вкладнями, 3 пищали железные хвостуши. Да в оружейной казне 7 пищалей затинных, 3180 ядер, пулек мушкетных свинцовых и дробу сеченого 7 пудов, да железного дробу 4000, весом 5 1/2 пудов. Мелкого ружья 8 самопалов с замками. У стрельцов: 100 пищалей с замками, 84 мушкета без замков, 100 копей, 6 рогатин, 10 саадаков с колчаны и с налучи, а к ним 6 луков, 8 самострелов, а к ним 25 стрел; к затинным пищалям 62 порошницы да малых 18. Да в пороховой казне: пороху ручного и пушечного 60 пудов, свинцу 20 пудов, денег 538 рублей». [200]

Со времени «смуты» значительно возросла численность монастырского войска. К 20-м годам XVII века «под ружьем» в Поморье находилось 1040 человек. Все они состояли на монастырском содержании и распределялись по трем основным пунктам: Соловки, Сума, Кемь. Верховным командующим считался игумен, но «береговые» стрельцы находились под непосредственным начальством присланного из столицы воеводы, проживавшего в Сумском остроге. Совместно с соловецким настоятелем и под его руководством он должен был охранять Север. Такое «двоевластие» не устраивало игумена, желавшего быть единоличным военным начальником края. Его претензии были основательны. «Кроткие» черноризцы к этому времени настолько увлеклись военным делом и до того освоили его, что считали возможным и выгодным оставаться без военных специалистов. Они больше не нуждались в их помощи, а терпеть стеснения не хотели. Царь понимал желания своих богомольцев и уважил их просьбу. По представлению игумена, ссылавшегося на монастырскую скудность, в 1637 году Соловецко-Сумское воеводство было ликвидировано. Последний воевода Тимофей Кропивин сдал игумену городовые и острожные ключи и навсегда выехал в Москву. Обороной Поморья и монастыря стал ведать соловецкий настоятель с келарем и братией. [201]С этого времени игумен в полном смысле слова стал северным воеводой, руководителем обороны всего Поморья.

Охрана обширных владений монастыря требовала более многочисленной вооруженной силы, чем та, которая имелась в распоряжении игумена. Одной тысячи стрельцов не хватало. Нужны были дополнительные отряды воинов, а это требовало больших затрат. Монахи нашли иной выход. Чтобы не расходовать средств на наем новых партий стрельцов, они сами стали обучаться военному искусству. В 1657 году вся братия (425 человек) была призвана к оружию и по-военному аттестована. Каждый инок получил «звание»: одни стали сотниками, другие десятниками, третьи — рядовыми пушкарями и стрельцами. В мирное время «дружина черноризцев» числилась в запасе. В случае неприятельского нападения монахи-воины должны были занять места на боевых постах, причем каждый из них знал, где ему придется стоять и что делать: «Во святых воротах до Преображенской башни ведать келарю старцу Никите, а с ним: