Татьяна Носенко - Иерусалим - три религии - три мира

Иерусалим относится к тем уникальным городам на земле, о которых написаны сотни страниц. Ему посвящены многочисленные научные труды историков и археологов, знаменитые путешественники и безымянные паломники оставили потомкам свои записки о Святом городе. О нем рассказывали писатели с мировыми именами; его воспевали поэты на всех европейских языках, включая, конечно, и русский. Огромные библиотеки литературы, посвященной Иерусалиму, существуют на арабском языке и иврите.

К сожалению, для нескольких поколений людей в нашей стране, родившихся и выросших в советское время, иерусалимские сюжеты оставались в течение нескольких десятков лет за рамками образования, воспитания и духовной культуры. В отличие от дореволюционных времен, когда ветхозаветные и евангельские рассказы являлись неотъемлемой частью культурной среды, в которой вырастал и развивался человек, наши соотечественники мало знакомы с библейской историей, с легендарным прошлым города Иерусалим. Пожалуй, первое, что приходит на ум нашему читателю, так это булгаковское: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город…». Рассказанная М. А. Булгаковым в его знаменитом романе «Мастер и Маргарита» история Иешуа Га-Ноцри, казненного в великом городе Ершалаиме, была когда-то для многих из нас первым приобщением к тому бесконечно огромному своду мифов и легенд, из которых вырастает образ священного города.

С восстановлением в российском обществе традиций духовной жизни возобновился интерес к священной истории, а вместе с этим и к Иерусалиму — священному центру христианства. Он является главным святым городом и в иудейской религии, в нем располагаются важнейшие святыни ислама. Эта книга и была задумана для того, чтобы рассказать о многовековой судьбе Святого города, являющегося притягательным духовным символом для многих поколений верующих трех монотеистических религий.

В последнее десятилетие в отечественной литературе появился ряд «новаторских» концепций, опровергающих классические схемы мировой истории и доказывающих, что прародителями всех древнейших ближневосточных цивилизаций являются некие славянорусские общности, из которых якобы вычленились все прочие народы Европы и значительная часть народов Азии. В соответствии с этими новомодными и не лишенными националистической подкладки теориями Иерусалим якобы являлся городом русов, именовавшимся Ярус, задолго до того, как семиты трансформировали его название в Ершалайм. [1] 1 Петухов Ю. Д. История русов. — М., 2000. — Т. 1. — С. 130. К этой же серии «сенсационных открытий» принадлежат утверждения некоторых украинских авторов о том, что Иерусалим основан в 1800 г. до н. э. гиксосами или гетидами, которые будто бы происходили с Киевщины. [2] 2 Политический Magazine, Тель-Авив, 1997, 17–23 марта

Эти теории, которыми, кстати сказать, увлекалась еще императрица Екатерина II, подвергаются серьезной, аргументированной критике со стороны научного сообщества как профанация исторической науки. Тем не менее, они пользуются популярностью среди читателей-неспециалистов, которых привлекает нетрадиционная и крайне лестная для самолюбия, замешенного на плохо скрытом национализме, трактовка всемирной истории.

Именно поэтому важно противопоставить популистским вариациям на темы древнейшей истории рассказ об Иерусалиме, основанный на фундаментальных исследованиях признанных в научном мире авторитетных ученых разных национальностей, творивших и в Древности, и в Средневековье, и в более близкие нам времена. При подготовке этой книги был использован большой объем научной литературы по истории, археологии, а также разнообразные исторические источники. Но при работе над ней не ставилась задача выполнения строго научного исследования. Автору довелось несколько лет жить в Израиле, часто бывать в Иерусалиме, неоднократно посещать святые места, храмы и музеи, встречаться с жителями города, просто наблюдать за течением жизни в нем. Экскурсы в историю и отсылки к многочисленным источникам сопровождаются поэтому личными впечатлениями от общения с живым, многоликим городом, каким он представал в середине 90-х годов теперь уже прошлого ХХ столетия.