Владимир Карпов - Тайные информаторы Кремля. Нелегалы

Харбин в те годы состоял из нескольких обособленных по национальному составу и в то же время тесно связанных между собой городских районов. Европейцы и русские, японцы и китайцы держались в нем особняком. Василию Пудину удалось установить в этом городе обширные связи в среде белогвардейцев, приобрести ценную агентуру. Однако проникнуть с ее помощью в секреты японцев было непросто в силу того, что среди японских чиновников и военных были сильны предубеждения в отношении всех европейцев и в первую очередь — против русских.

И все-таки В. Пудин сумел подобрать к ним ключи. В процессе работы он установил, что высокопоставленные японские чиновники и военные, несмотря на занимаемое ими служебное положение, материально менее обеспечены, нежели их европейские коллеги, и многие из них ищут дополнительные источники дохода. Кроме того, японцы считали, что их язык настолько сложен, что, даже обладая шифрами, ни китайцы, ни европейцы, ни русские не смогут серьезно навредить Японии, так как просто не поймут тексты шифрпереписки. Поэтому некоторые японские дипломаты и шифровальщики готовы были продать известные им шифры. Через завербованную агентуру Пудину удалось получить такие шифры.

Приобретенные Пудиным шифры позволили резидентуре расшифровать имевшуюся в ее распоряжении секретную переписку МИД Японии, военного министерства, торговой миссии и других японских учреждений. Дело в том, что японцы в тот период чувствовали себя настолько хозяевами положения во многих районах Китая, особенно там, где сидело марионеточное правительство, что для связи между миссиями и с Токио не пользовались курьерской службой. Вся их секретная переписка направлялась в зашифрованном виде обычной почтой. Советские разведчики сумели организовать перехват служебной корреспонденции японских учреждений в Китае. А при наличии шифров, полученных Пудиным, ее содержание уже не представляло каких-либо секретов для резидентуры.

Кроме того резидентура ИНО в Харбине длительное время осуществляла секретные выемки документальных материалов непосредственно из японских миссий.

Вместе с Пудиным в харбинской резидентуре, руководимой в те годы Федором Кариным, действовали такие знаменитые в будущем разведчики, как Шпигельглас и Зарубин. Они принимал самое активное участие в вербовке агентуры, которая в течение многих лет давала весьма ценную информацию и документальные материалы. Так, резидентуре удалось привлечь к сотрудничеству русского эмигранта Ивана Трофимовича Иванова-Перекреста. Он имел обширные связи среди японских военнослужащих, сотрудников жандармерии, китайцев, служивших в японских учреждениях. Как вспоминал впоследствии известный советский разведчик генерал-майор В. Зарубин, являвшийся в то время заместителем резидента Ф. Карина, «Перекрест был агентом-групповодом и самостоятельно занимался вербовкой агентуры. Он добывал также весьма ценную информацию о деятельности японской военной миссии в Маньчжурии».

В 1927 году через Перекреста В. И. Пудину удалось добыть исключительно важный японский документ — «меморандум Танаки». Как отмечается в «Очерках истории российской внешней разведки», «получение «меморандума Танаки» явилось крупнейшим достижением в работе советской внешней разведки против милитаристских устремлений Японии в период 1920-х — начала 1930-х годов».

Несколько позже резидентуре удалось также получить докладную записку генерала Касахары.

Пришедший к власти в 1927 году премьер-министр Японии генерал Танака являлся активным сторонником последовательной подготовки страны к войне с Советским Союзом. Его позиция по данному вопросу была сформулирована 25 июля того же года в меморандуме, представленном императору Японии и правительству страны.

В «Очерках истории российской внешней разведки», посвященных тому периоду, подчеркивается, что «в документе впервые открывались истинные планы Японии по завоеванию мира. Обозначались этапы осуществления этой задачи: сначала подчинение Маньчжурии и Монголии, затем Китая. После овладения ресурсами Китая Япония должна была перейти к завоеванию Индии, стран бассейна Тихого океана, Малой и Центральной Азии и, наконец, Европы. Одновременно в качестве «программы национального развития Японии» в меморандуме выдвигалась «необходимость вновь скрестить мечи с Россией».

Премьер-министр и министр иностранных дел Японии генерал Танака, в частности, писал: