Александр Зданович - Свои и чужие - интриги разведки

Трудно найти служащего, умеющего обсудить ту или иную поездку или массовое передвижение с точки зрения пользы и нужд Генерального Штаба и соображений государственного характера, и, таким образом при наличном составе эта работа превращается в машинальное штемпелевание паспортов. А, между тем, пунктам этим почему-то придают такое значение, что они совершенно затмили всю контрразведывательную часть, при которой, по существу, они должны быть лишь вспомогательными органами, этим же вопросом уже занимается половина Особого Отделения, и много отнимает времени у других начальствующих лиц.

Меньше всех интересуюсь этим делом я, по должности своей имеющий к нему ближайшее отношение. Не могу же я, после прежнего следственного и прокурорского стажа, имея 12 лет специальной практики по борьбе со шпионажем, которым сейчас нельзя пренебрегать, на склоне четвертого десятка лет, превратиться в участкового паспортиста.

И вообще, считаю себя достойным иной котировки, нежели армейский капитан выпуска 1917 года.

Этим вопросом личного самолюбия можно было бы пренебречь, чему не раз уже были с моей стороны примеры, если бы я видел, если бы я знал истинный взгляд на мою деятельность моего начальства. Однако на всю мою деятельность я ни разу не получил ни указаний, ни направлений работы, ни критики её по существу, — были лишь нарекания, жалобы и скорое суждение по ним, даже без объяснения с моей стороны, даже без объявлений мне об этом. Вспомните случай с НОВАКОМ, наветы на меня Генерала ВЕНЗЕНГРА и Капитана РАЛИГА, до сих пор, между прочим, мне не предъявленные, что лишило меня даже права оправдаться по существу до осуждения моего поведения. Эти и другие случаи, которые лучше не вспоминать, показали мне, что не только на благодарность или поощрение, но даже на простую поддержку в нужную минуту мне надеяться нечего. Согласитесь, что при сознании бесцельности работы и беспомощности своего положения дальнейшее пребывание в этой должности для одного лишь получения жалования нельзя признать честным.

Добавьте к этому еще, что через мои руки ежедневно проходит масса дел и лиц, вроде русского генерала А. ФИЛИМОНОВА, участвующего или способствующего еврею ПОЛЯКОВУ, распродающему иностранцам Россию в розницу, масса дел, над которыми нельзя не призадуматься: что это, глупость или измена. Не имея возможности воспрепятствовать этому, я тем самым становлюсь невольным участником в этих делах в качестве попустителя. Конечно, при теперешнем беззаконии и общем растлении меня никто не осудит, но это не успокаивает моей совести и не создает мне славы.

Есть и другие соображения, вынуждающие меня оставить службу в Отделении — это чисто материальные. Как Вам известно, за все время существования Контрразведывательной части, я не только на агентуру, но даже на оборудование канцелярии не получил ни копейки денег и ни одного предмета, а, между тем, Часть существовала и не только работала, но даже получала, сплошь и рядом, серьезные за. Объяснялось это тем, что у меня свои личные средства, которые я вложил в любимое мною дело. Сейчас эти средства иссякли, а на жалованье можно лишь самому прожить, а не благотворительствовать.

С грустью расставаясь с Вами, Глубокоуважаемый Петр Григорьевич, прошу принять глубокую признательность за неизменно хорошее Ваше ко мне отношение и извинить меня за причиняемое моим уходом беспокойство».

На основе рекомендаций комиссии, в которых было учтено и письменно зафиксировано мнение Орлова, произошла реорганизация белогвардейских спецслужб. Общее руководство разведкой и контрразведкой вне зоны боевых действий возлагалось теперь на отдел Генерального штаба Военного управления при главнокомандующем генерале Антоне Ивановиче Деникине. В указанном отделе Орлов стал заведовать «особо секретной разведывательной политической сетью на западной границе Совдепии» в районе Финляндии, Прибалтики, Польши, Украины и Румынии. Слова «политическая сеть» означали, что ему удалось, пусть и частично, реализовать давно созревшие замыслы. В своем письме Владимиру Бурцеву он сообщал, что еще надеется на контакт с французами и даже намечает поездку в Париж. В связи с этим просит отыскать бывшего начальника французской контрразведки в Одессе майора Порталя, который обещал представить его к награждению орденом Почетного легиона за оказанные союзникам услуги. Напомним, что аналогичное обещание давали и офицеры Вакье и Фо-Па в период работы Орлова в Петрограде. Вполне вероятно, что они, так же как и Порталь, сдержали слово, однако руководители спецслужб в Париже принимали иные решения.