Александр Звягинцев - От первого прокурора России до последнего прокурора Союза

Вообще он часто брался (иногда и с подачи А. Ф. Керенского) не за свои дела. Так, однажды Керенский поручил ему, тогда еще прокурору палаты, заняться вопросами организации контрразведки. Павел Николаевич Переверзев не только согласился на это нелепое предложение, но и так втянулся в дело, что когда стал генерал-прокурором, то оставил этот вопрос за собой и даже получил под него (без какого-либо постановления правительства) крупную сумму денег. Он ежедневно (в ущерб другим делам) подолгу выслушивал доклады заведующего контрразведкой эсера Миронова. Многим сотрудникам это, конечно, не нравилось, но они помалкивали, тогда как товарищ министра А. С. Зарудный, человек горячий и резкий, был настолько возмущен, что порывался даже уйти из-за этого в отставку.

П. Н. Переверзев всегда стремился подчеркнуть свое высокое положение министра и генерал-прокурора, причем, выходило это не всегда уместно. А. А. Демьянов вспоминал, как в первый раз явившись на заседание комиссии по пересмотру Судебных уставов (в нее входили многие корифеи юриспруденции, в частности, А. Ф. Кони), Переверзев высокомерно заявил, что они, то есть все собравшиеся, нужны ему для очень важной работы (а эта работа шла уже полным ходом).

По свидетельству Н. Н. Суханова, летом 1917 года «в стране продолжались эксцессы, беспорядки, анархия, захваты, насилия, самочинство, «республики», неповиновение и расформирование полков…» В таких условиях сделать что-либо кардинальное П. Н. Переверзев не мог; авторитет его стал заметно падать. В правительстве чувствовалась растерянность.

В Петрограде активную деятельность развили большевики, анархисты, представители некоторых других партий. В начале июля 1917 года натиск «низов» на правительство достиг своего апогея. Коалиционное правительство по существу уже не владело обстановкой. 3 июля в Петрограде начались беспорядки, которые продолжались и на следующий день. Активную роль здесь играли большевики и их орган газета «Правда». Вечером 4 июля П. Н. Переверзев дал приказ о немедленном освобождении здания типографии. Посланный туда воинский отряд арестовал всех работников типографии, изъял рукописи и документы. Все это было доставлено Переверзеву, который находился в штабе Петроградского военного округа.

В июльские дни основные события разворачивались у Таврического дворца, куда подошло несколько десятков тысяч рабочих и солдат, требовавших передачи всей власти Советам. На сторону выступавших перешел и гарнизон Петропавловской крепости. Спустя несколько дней после этих событий, П. Н. Переверзев, обвиненный в бездействии, в письме в редакцию «Нового Времени» отмечал: «Не арестовал же я 4 июля до опубликования документов главарей восстания только потому, что они в этот момент фактически уже арестовали часть Временного правительства в Таврическом дворце, а князя Львова, меня и заместителя Керенского могли арестовать без всякого риска, если бы их решимость хотя бы в десятой доле равнялась их преступной энергии».

Ситуация, действительно, была критической. В этих условиях для того, чтобы вызвать антибольшевистскую реакцию в войсках, П. Н. Переверзев решил опубликовать попавший из контрразведки в его руки материал о якобы имевшихся связях В. И. Ленина с Германией и о финансовых отношениях большевиков с немцами, осуществляемыми через Стокгольм. После небольшого совещания с генералом П. А. Половцевым и полковником Б. В. Никитенко, он пригласил к себе представителей воинских частей Петрограда и журналистов. Здесь Переверзев представил им часть имеющихся у него документов и свидетельств. Основными свидетелями против большевиков выступали некий лейтенант Еременко, рассказавший, что, находясь в плену, он слышал разговор о том, что «Ленин работает на Германию», а также Г. А. Алексинский, скомпрометировавший себя депутат от большевиков в Государственной думе. Хотя объяснения их были довольно невнятными и туманными, они представляли большую опасность для большевиков — солдаты могли от них отвернуться.

Прокурор судебной палаты Н. С. Каринский, сочувственно относившийся к большевикам, передал им о планах Переверзева. После этого И. В. Сталин позвонил в исполком Петроградского Совета и потребовал «остановить распространение клеветнической информации о Ленине». Чхеидзе и Церетели стали обзванивать редакции петроградских газет, настаивая на отказе от публикации правительственного сообщения. Считали преждевременным «разоблачение» большевиков даже такие министры Временного правительства, как Терещенко и Некрасов. Однако в газете «Живое слово» 5 июля 1917 года под заголовком: «Ленин, Ганецкий и K° — шпионы» материалы Переверзева все-таки появились. По городу были расклеены также плакаты с аналогичным текстом.