Александр Звягинцев - От первого прокурора России до последнего прокурора Союза

После Рождественских каникул Государственная дума долго не открывала своего заседания. Правительство вынашивало планы ее роспуска. Наконец, 14 февраля 1917 года заседания возобновились. Уже на следующий день Керенский сказал с ее трибуны: «Хаос налицо перед вами, и я спрашиваю вас, есть ли у вас сознание и чувство политической ответственности в этот исторический момент подчинить свои личные и классовые интересы единству, единым интересам государства? Я вам скажу, что этого сознания у вас нет».

27 февраля 1917 года, несколько подрастерявшиеся от неожиданно грянувшей революции, депутаты Государственной думы собрались в Таврическом дворце. Совет старейшин предложил избрать особый комитет Думы для «водворения порядка в Петрограде и для сношения с учреждениями и лицами», который вскоре получил название Временного комитета Государственной думы. В него вошел и А. Ф. Керенский. Почти одновременно с этим образовался и Временный исполнительный комитет Совета рабочих депутатов. Керенский и здесь заочно был избран товарищем председателя Петроградского Совета.

Временный комитет Государственной думы приступил к формированию нового правительства. 2 марта его состав был уже одобрен. Председателем правительства и министром внутренних дел стал князь Г. Е. Львов, а министром юстиции и генерал-прокурором — А. Ф. Керенский.

Александр Федорович оказался на гребне своей славы. Каких только восторженных эпитетов не расторгала тогда ему печать. Его называли «министром правды», «народным трибуном», писали, что без него «русская революция немыслима» и т. п. По свидетельству современников, в составе правительства он с самого начала играл «первенствующую роль», был популярен и среди простого народа, и среди интеллигенции.

3 марта 1917 года А. Ф. Керенский официально принял дела Министерства юстиции. В тот же день он подписал свой первый приказ. В нем было сказано: «Поручаю академику Академии наук, Нестору Александровичу Котляревскому, вывезти из департамента полиции все бумаги и документы, какие он найдет нужным, доставить и поместить их в Академию наук».

Первым же своим циркуляром прокурорам судебных палат и окружных судов министр юстиции А. Ф. Керенский предложил освободить всех политических заключенных. Он писал: «Предписываю немедленно под вашей личной ответственностью освободить всех осужденных и подследственных, заключенных по политическим преступлениям всех категорий и преступлениям религиозным. Предлагаю произвести личное освобождение, передав каждому освобожденному приветствие от моего имени. Предпишите начальникам охранных отделений немедленно освободить всех задержанных в порядке охраны по тем же преступлениям». Председателям судебных палат, окружных судов и съездам мировых судей было предложено все приговоры, решения и определения судебных мест объявлять от имени Временного правительства в следующей форме: «По указу Временного правительства…»

А. Ф. Керенскому пришлось одновременно решать множество сложнейших вопросов: здесь и наведение порядка в столице, и замена старого чиновничьего аппарата, и образование новых судебных учреждений, и отмена устаревших, противоречащих «революционному правосознанию» законов, и расследование деятельности высших царских сановников и т. п.

Вознесенный на Олимп славы, присяжный поверенный А. Ф. Керенский, конечно же, не мог обойти особым вниманием свою корпорацию. В первый же день управления Министерством юстиции он обратился к советам присяжных поверенных с телеграммой, в которой просил их «принять посильное участие в установлении истинного правосудия в нашей Родине и поднятии его на высоту соответствующую величию народа и важности исторического момента».

А. Ф. Керенский с головой окунулся «в народную массу». Он как никто другой сумел извлечь пользу из многочисленных поездок, встреч, выступлений перед самой разнообразной аудиторией. Позднее он писал: «Обращаясь к представителям различных общественных организаций с изложением платформы нашего правительства, я мог видеть своими глазами, что эта платформа соответствует стихийному стремлению людей самим выработать новую политическую и государственную систему взглядов и осуществить великие чаяния России о свободе, за которые отдано столько лет борьбы». В те дни, как вспоминали современники, популярность Александра Федоровича была огромна и все росла. Он умел «зажигать сердца людей» и был «всеобщим оракулом, вождем и любимцем».