Сергей Кремлёв - 10 мифов о 1941 годе

Или вот ещё одно обстоятельство, о котором я тоже уже упоминал… Сталин не знал, что после его смерти многие, да почти все его соратники, в том числе и военные, не оборвут Хрущёва тогда, когда он начнёт клеветать на Сталина явным для ближайшего окружения Сталина образом. Сталин не мог предположить, что его маршалы позволят оболгать своего верховного вождя. Но мы-то это сегодня знаем! А зная это, разве можно умолчать об этом в честной, объективной истории войны?

И нельзя в ней будет умолчать о том, о чём предпочёл умолчать сам Сталин, — о том, что он тоже совершил немало полководческих ошибок, потому что не сразу освоил полководческое ремесло, хотя и освоил его быстро и блестяще…

Да, объективная история войны ещё не стала фактом. И моя работа, которая в своей основной части уже завершена, — это не более чем очередной «кирпич» в фундамент той полной истории войны, которая когда-то будет написана.

Пусть он не такой уж и «золотой», но я старался, чтобы он стал добротным «кирпичом» в коллективном «здании» подлинной, настоящей истории Великой Отечественной войны, к постройке которого резуны и солонины не будут иметь никакого отношения.

Впрочем, они обязательно должны попасть туда — но мелким шрифтом , в примечания к ней, потому что полная история войны должна будет сказать также и о наиболее злостных её фальсификаторах.

Как говорится: «Каждому — своё».

Итак, уважаемый читатель, наш разговор о собственно 1941 годе закончен. Однако всесторонний разговор по существу не может быть, на мой взгляд, закончен без, например, ответа автора на резонный читательский вопрос: «Так что же всё-таки произошло в 1941 году? Почему произошло то, что произошло?»

Что ж, я на этот вопрос дам свой ответ, а уж в воле читателя принимать его или не принимать…

В середине 1941 года в России произошло в военной сфере нечто подобное — в системном смысле — тому, что произошло в 1933 году в сельском хозяйстве России.

И в 1933 году, и в 1941 году мы получили, что тут отрицать, катастрофы. При этом обе катастрофы имели одну и ту же системную причину, но эта причина не имела никакой связи с политикой Сталина и большевиков. Обе катастрофы, и 1933, и 1941 года, были обусловлены тяжёлым наследием старой, царской, России, которое досталось новой, большевистской, России без малейшего её желания, но — досталось. Ведь от своей страны и от её истории никуда не уйдёшь — если ты живёшь в своей стране, а не сбегаешь из неё в поисках тёплого местечка на планете.

И особенный драматизм ситуации заключался в том, что в своих наиболее существенных чертах это наследие царизма относилось не к сфере экономики, образования, науки, культуры, общественного развития и т. д. В своих наиболее значимых и отвратительных чертах оно, это проклятое наследие проклятого прошлого, относилось к сфере национального характера русского народа.

И тут надо кое с чем объясниться…

Я уже не раз писал в своих книгах, в том числе и в этой, что в русском народе есть как бы два народа — великий народ, олицетворением которого стали Иван да Марья, и ничтожный народишко Ванек и Манек. И чтобы развить эту мысль, я позволю себе обширную автоцитату из моей книги «Русская Америка — открыть и продать!», изданной издательством «Яуза» в 2005 году:

«Однако сейчас, когда я стою в конце немалой работы, я понимаю, что с какого-то момента эта книга стала также рассказом о величии русского духа, во-первых, и о значении компетентности власти в судьбе народов — во-вторых…

И прежде всего — в судьбе народа русского.

Русский народ — великий народ, и лишний раз мы доказали это своей восточносибирской, дальневосточной и тихоокеанской эпопеей.

Но эти же события, эту же периоды в нашей истории показывают и доказывают, что для России особенно значимо то, что представляет собой ее верховная власть и чем она руководствуется… И об этом в конце книги тоже хочется сказать несколько слов…

Если во главе России стоят умные патриоты, она обретает силу и перспективу. Если у власти оказываются бездари и «Иваны, не помнящие родства», страна слабеет и дряхлеет.

Увы, в России чаще случалось второе. И очень часто ее верховная власть была недостойна того народа, который был ей подвластен. Но даже в такие периоды разброда и шатаний Россия была сильна инициативой и жизненными силами наиболее славной части ее народной массы. Вспомним героев обороны Севастополя в Крымскую войну. Это была горстка, но горстка, ощущавшая себя частью Державы.