Александр Широкорад - Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями]

Ведь даже если версия о причастности НКВД к катынскому делу подтвердится, у русских людей к полякам может оказаться куда более длинный счет. В этом случае, почему не могут потребовать компенсации у правительства современной Польши, как правонаследницы Польши 1918–1939 гг., многие десятки тысяч родственников красноармейцев, погибших в польском плену в 1919–1921 гг., а также убитых солдатами Армии Крайовой в 1944–1945 гг.?

В любом случае честный счет окажется не в пользу ляхов. Так что стоит ли «мычать» польской коровушке?

Как же сложилась судьба польских офицеров, не расстрелянных в Катыни? Любопытно, что польские официальные лица и СМИ, столь много уделяющие внимания катынскому инциденту, практически забыли о сотнях польских офицеров, жандармов и разведчиков, которые действительно были расстреляны в 1939–1940 гг. в советских тюрьмах в Смоленске, Харькове и Калинине (и там же были похоронены). Всего их менее тысячи человек. Их судили как преступников в полном соответствии с тогдашними советскими законами, на каждого было заведено уголовное дело и т. д. Но почему-то ни поляки, ни наши «демократы» не публикуют и даже не дают независимым исследователям ознакомиться с этими делами.

Как уже говорилось, большинство польских офицеров, оказавшихся в СССР, ненавидели не столько советские порядки, сколько русских вообще. Чтобы юридически получить полную свободу рук в отношении их, Особое Совещание при НКВД СССР признало большинство польских офицеров «социально опасными» и направило их в исправительно-трудовые лагеря со сроками от 3 до 8 лет.

С началом Великой Отечественной войны советское правительство и эмигрантское польское правительство в Лондоне с помощью британских дипломатов кое-как уладили свои отношения.

30 июля 1941 г. в Лондоне посол СССР И. М. Майский и польский премьер В. Сикорский подписали соглашение, в котором советская сторона признала свои договоры с Германией, касающиеся территориальных перемен в Польше, утратившими силу. Стороны взяли взаимное обязательство оказывать друг другу помощь в войне против Гитлера.

Кадры будущей польской армии, которую предполагалось формировать в СССР, находились на положении военнопленных солдат и заключенных офицеров. 12 августа 1941 г. Президиум Верховного Совета издал указ об амнистии польских офицеров.

В преддверии визита в СССР премьера Сикорского (конец ноября 1941 г.) руководство НКВД составило для Сталина справки о польских военнопленных и настроениях в армии Андерса. В первом из документов указывалось, что всего в лагеря НКВД поступило 130 тыс. польских военнослужащих; из них передано немцам (до их вторжения) 43 тыс.; отправлено через 1-й спецотдел в распоряжение УНКВД 15 тыс.; отправлено в пункты формирования польской армии 25 тыс.

Правительство Сикорского назначило командующим польскими частями, формирующимися в СССР, генерала Владислава Андерса. В сентябре 1939 г. Андерс командовал Новогрудской кавалерийской бригадой и 30 сентября был взят в плен Красной армией. Первоначально он находился в госпитале, а с декабря 1939 г. — в тюрьме. Андерс был настроен крайне антисоветски, но наше правительство согласилось с его назначением на должность командующего армией.

Советское правительство надеялось, что в конце 1941 — начале 1942 г. части Андерса примут участие в боях на советско-германском фронте. Надо ли напоминать, что ситуация там была критическая, но польские офицеры категорически отказались сражаться на Восточном фронте. В результате советское правительство было вынуждено согласиться на эвакуацию армии Андерса через Иран на Ближний Восток. В марте — апреле 1942 г. через Иран проследовали 43 тысячи польских военнослужащих. В июле — августе (то есть в начале Сталинградской битвы) был проведен второй этап эвакуации польских военнослужащих. Всего из СССР в 1942 г. выехало 114,5 тысячи польских военнослужащих и членов их семей.

Но так поступили не все. Еще 22 июня 1941 г. 13 польских офицеров во главе с подполковником Зигмунтом Берлингом обратилисьс письмом к советскому правительству, в котором просили разрешения сражаться за свою родину против Германии. Позже Берлинг был назначен начальником штаба 5-й пехотной дивизии в армии Андерса, но он с группой офицеров отказался ехать на Ближний Восток и остался в СССР.

В апреле 1943 г. Берлинг обратился с письмом к руководству СССР, где предлагал сформировать в СССР польские части. Понятно, что письмо Берлинга заранее было согласовано с соответствующими инстанциями, вплоть до Верховного главнокомандующего.