Александр Широкорад - Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями]

В Берлине, очевидно, помнили, что с 1795 по 1807 г. Варшава была прусским городом, а Царство Польское — прусской областью, носившей даже название «Южная Пруссия».

Немедленно к русской границе были направлены четыре прусских полка, получивших приказ не допускать в прусские пределы вооруженные шайки повстанцев. В воззвании прусских властей к познанскому населению выражалась надежда, что польские подданные воздержатся от участия в восстании. В случае же ослушания их предупреждали, что виновных постигнет кара, положенная за государственную измену. Наконец генерал-адъютант Вильгельма I Альвенслебен и флигель-адъютант Раух были посланы в Варшаву, а оттуда в Петербург для сбора сведений о ходе восстания и для соглашения с русским правительством об общих мерах к его усмирению.

27 января 1863 г. генерал Альвенслебен подписал в Петербурге с князем Горчаковым конвенцию, что в случае требования военного начальства одной из держав войска другой державы могут перейти границу, а если окажется нужным, то и преследовать инсургентов на территории соседнего государства.

Русско-прусская конвенция стала немедленно приносить плоды. Так, 18 февраля 1863 г. отряд повстанцев Меленцкого и Гарчинского численностью более тысячи человек был прижат русскими войсками к прусской границе, где их взяли в плен королевские войска.

С точки зрения международного права борьба с шайками бандитов на своей территории является внутренним делом государства, поэтому конвенция от 18 февраля 1863 г. касалась исключительно России и Пруссии. Тем не менее правительства Англии и Франции попытались использовать конвенцию как предлог для вмешательства в польские дела.

Британский кабинет приказал своему послу в Петербурге лорду Непиру предложить русскому правительству дать амнистию полякам и вернуть Польше гражданские и политические права, данные ей императором Александром I, во исполнение обязательств, якобы принятых им на Венском конгрессе перед Европой.

26 февраля 1863 г. лорд Непир вручил князю Александру Михайловичу Горчакову ноту с требованиями английского кабинета.

Прочитав ее, вице-канцлер объявил, что, действуя в духе примирительном, он не даст письменного ответа на замечания британского правительства, а ограничится лишь возражением на словах. Горчаков, согласившись с мнением английского министра о действительно печальном положении дел в Польше, заявил, что мнение это также разделяют император Александр и его правительство; государь глубоко скорбит о кровопролитии, но ответственность за это падает не на Россию. Рекрутский набор стал лишь предлогом, а не причиной восстания, уже давно подготовленного эмиграцией в иностранных столицах, не исключая и Лондона. Это было демократическое и антисоциальное движение, стремящееся к совершенно иным целям, чем те, на которые указывает правительство Англии. Цели эти — отделение Польши от России и полная ее национальная независимость в пределах 1772 г. В мятеже участвуют только городское население, сельское духовенство и мелкая шляхта. Крупные же землевладельцы из дворян ищут убежища под защитой пушек варшавской крепости. Крестьяне все на стороне русского правительства.

Переходя к касающимся Польши постановлениям, принятым на Венском конгрессе, Горчаков заметил, что введение упомянутых в них национальных учреждений предоставлено на усмотрение русского правительства. Император Александр I по собственному почину даровал Царству Польскому конституцию, о которой не сообщалось даже иностранным державам. Император Николай I имел полное право отменить ее, когда выяснилось, что она не отвечает потребностям ни Польши, ни России. Александр II проводит в Царстве Польском те же реформы, что и в России. Дарованные им Царству учреждения предоставят полякам полную административную автономию и выборное представительство. Конечно, они не тождественны ни конституции Александра I, ни таким же учреждениям в Англии, но соответствуют положению Польши и отношениям ее к России. Ведь правительство Великобритании не станет утверждать, что спасительны и полезны повсюду лишь те учреждения, что привились в Англии.

Я умышленно подробно излагаю ответ Горчакова, чтобы не быть голословным при оценке деятельности вице-канцлера. Горчаков по каждому вопросу говорил достаточно аргументированно. Но взглянем в целом на ситуацию — Англия шлет ноту, содержащую указания, как вести внутреннюю политику Российской империи. Как будто Александр I — вождь племени готтентотов или индийский раджа. А второе лицо в империи (после царя) боится даже дать письменный ответ, я уж не говорю о том, чтобы посла за подобную дерзость в 24 часа заставить покинуть Петербург. Вместо этого вице-канцлер начинает оправдываться перед послом. Представим себе на секунду, что русский посол заявился в Форин Оффис с аналогичной нотой по поводу событий в Индии и Ирландии…