Олег Гриневский - Сценарий для третьей мировой войны - Как Израиль чуть не стал ее причиной

Утром, едва я вошел в кабинет, меня сразу же вызвал Громыко и недовольно буркнул:

— Ну что там у вас опять приключилось?

Выслушав ответ, он сразу же сел к телефону обсуждать ситуацию с Андроповым и Устиновым.

Андропов был уже полностью в курсе дела и его интересовало, не является ли эта акция Израиля прелюдией, пробным шагом к каким-то военным акциям в Ливане или против Сирии. У нас есть информация, — говорил шеф КГБ ледяным тоном, — что Бегин принял решение о налете на Ирак два месяца тому назад. Как тогда понимать кризис в Ливане — отвлекающий маневр? [34] Интересно, что 22 июня 1981 года Бегин заявил членам комиссии по иностранным делам Кнессета, что он отвлекал внимание от готовящегося налета на пригороды Багдада, выступая с заявлением, в котором угрожал уничтожить сирийские ракеты. На самом деле, сказал он, сирийские ракеты не мешают действиям израильской разведки. (ТАСС, 1981, 25 июня) И что собирается делать в ответ Саддам Хусейн? Тут надо четко разделить, что он хочет и что он может. Выяснить, какими средствами нанесения ответного удара по Израилю он располагает.

— …твою мать, — раздался из телефонной трубки громкий, на весь кабинет комментарий Дмитрия Федоровича Устинова. — Совсем распоясались эти израильтяне — уже на наших союзников нападают. Пора им укорот давать, а то следующей будет Сирия.

После этого Громыко тут же дал поручение срочно, одна нога здесь другая там, подготовить Заявление ТАСС, указания для представителя СССР в ООН Трояновского и обращение к американцам через посла Добрынина.

— Язык должен быть жестким, — наставлял Громыко. — США вложили это оружие в руки Израиля, покрывают его политику разбоя и террора, а потому не могут не разделять ответственности с Израилем за его действия. Советское правительство выражает надежду, что правительство США все же найдет возможным занять более ответственную позицию в связи с действиями Израиля, который предпринимает в отношении арабских народов одну безрассудную акцию за другой, мало заботясь, что этим он все больше подрубает свое собственное положение как государства.

А Менахем Бегин, как бы отвечая на вопрос Андропова, что означает эта акция Израиля, заявил:

— «Господину Асаду я заявил: или он отдаст приказ о выводе ракет, или же мы их уничтожим» . [35] ТАСС, 1981, 13 июня, л. 6 СВ.

В Москве, естественно, взвешивали, сможет ли Израиль выполнить свою угрозу или же это бравада. И отвечать на этот вопрос снова пришлось Примакову.

Прошло совсем немного времени, и он снова появился на Ближнем Востоке. На этот раз он был гостем короля Иордании Хусейна на его вилле в Акабе на Красном море. Это был скромный, отнюдь не королевского вида домик на берегу Акабского залива в сотне метров от границы с Израилем. Своим друзьям Максимыч так рассказывал об этой встрече:

— Король предпочитает отдыхать не у моря, где шумят волны, а в тиши пустыни. Поэтому он сам сел за руль джипа и повез меня в пустыню к черным скалам, где любил проводить время в тишине и одиночестве.

«Было воскресенье, 7 июня, — рассказывал король. — Я сидел в тени этих черных скал и думал. Неожиданно я увидел над головой израильские бомбардировщики. Они летели в сторону Саудовской Аравии. Нет, решил я, саудовцев они бомбить не посмеют. Наверно, летят на Багдад. В джипе у меня набор телефонов, и я позвонил сначала в Аман, в Министерство обороны. Никто не отвечал. Я стал звонить в Генеральный штаб — тот же результат. Я рассердился: мои генералы, узнав, что я поехал отдыхать, разбежались, кто куда. Что делать?

Я позвонил прямо в Багдад Саддаму Хусейну. „Брат Саддам, — сказал я, — только что над моей головой пролетели израильские самолеты. По-моему, они взяли курс на Ирак“. — „Да, — ответил Саддам, — они только что отбомбились“».

Так, — заключил Примаков, — обстоит дело со службой ПВО в Иордании и с готовностью арабов защищать себя от агрессии.

А в те годы иорданские ВВС по своей выучке и боеготовности считались одними из лучших на Ближнем Востоке.

Арабский мир, да и не только он, был потрясен этой акцией Израиля. Но любое действие рождает противодействие.

26 июня 1981 года ливийский премьер-министр Джеллуд, оказавшийся в Москве с визитом, огорошил председателя Совета Министров СССР Н. А. Тихонова, сообщив ему под большим секретом, что Каддафи готовит нападение на израильский атомный центр в Димоне. «Я разнесу ее в клочья», — грозился своенравный полковник. Тихонов не знал, как ему реагировать на это, а Джеллуд стал просить советского содействия в наводке, радарном обеспечении с кораблей в Средиземном море и создании радиолокационных помех. Советский премьер пробормотал, что доложит об этой просьбе советскому руководству.