Олег Гриневский - Сценарий для третьей мировой войны - Как Израиль чуть не стал ее причиной

— П-М-Т-О, чушь какая-то… Ты-то хоть понимаешь, что переводишь? — обратился он вдруг к переводчику. Тот смешался и ошалело смотрел то на рассерженного Генсека, то на непроницаемо спокойного Громыко, не зная, что ему делать.

— Это пункт материально-технического обеспечения, военная база, иными словами, — пролепетал он, наконец, почти шепотом.

— Громче, — хриплым голосом приказал Брежнев. Он к тому же теперь плохо слышал. Напуганный переводчик прокричал ему эту фразу, но Генсек не успокоился:

— Иными словами, иными словами… А почему не сказать нормальным человеческим языком, что согласны создать у вас в стране нашу военную базу, а то ШМТО, ПМТО всякие…

— Леонид Ильич, — ворвался, наконец, в этот монолог Громыко. — Мы же условились не говорить публично, что будем создавать в Сирии наши военные базы, чтобы не провоцировать американцев создавать свои базы на Ближнем Востоке. Поэтому и ввели этот термин ПМТО.

— Не знаю, не знаю, где вы там и с кем уславливаетесь, — продолжал ворчать Генсек. Только почему вы эту лапшу не американцам, а мне на уши вешаете…

Переводчик, разумеется, не переводил эту дискуссию, но Асад, который хорошо понимал по-русски, слушал ее с явным интересом.

Несколько успокоясь, Брежнев дочитал злосчастную памятку про этот ПМТО, который он упорно называл базой, и подтвердил, что для ее прикрытия Советский Союз готов разместить в Сирии зенитный ракетный полк с двумя тысячами советских военнослужащих. А на втором этапе, начиная с 1983 года, там будут дополнительно размещены еще два авиаполка, а общая численность советских военнослужащих в Сирии будет доведена до 6 тысяч человек.

Асад выслушал это с явным удовольствием, но пустился в долгие рассуждения, что Сирия должна иметь возможность контролировать размещение и использование этих баз. В итоге условились, что в скором времени Сирию вновь посетит адмирал Смирнов для более предметного разговора по всем затронутым вопросам.

После этого Брежнев продолжил чтение памятки, где говорилось, что надо мирным путем урегулировать ливанский кризис. Для этого Сирия могла бы выступить с важной политической инициативой, заявив, что выведет свои зенитно-ракетные комплексы из Ливана, если Израиль прекратит все агрессивные акции против этой страны с суши, с воздуха и с моря. Израилю будет трудно отвергнуть это предложение. Если он решится на это, то окажется в международной изоляции, разоблачив себя перед всем миром как агрессор.

Тут Асад насторожился и спросил:

— Имеется ли в виду, что израильские самолеты не будут совершать даже разведывательные полеты над территорией Ливана?

Брежнев посмотрел на Громыко и тот сказал «да».

— Да, — повторил Генсек.

— В этом случае, — торжественно заявил сирийский президент, — мы полностью поддерживаем Ваше предложение.

Ближневосточники перевели дух. Вписывая этот пассаж в памятку к беседе с Асадом, они полагали, что действуют наверняка — сирийцы согласятся. Из посольства в Дамаске поступила шифровка, что перед отлетом в Москву Асад встретился с американским послом Хабибом и сказал ему доверительно: «Вопрос о ракетах может быть решен, если Израиль прекратит агрессивные акции против Ливана».

После беседы, которая продолжалась около двух часов, перешли в соседнюю Ореховую комнату, где был накрыт стол для ланча. Там уже о Ливане и кознях империализма не вспоминали. Леонид Ильич совсем оправился от чтения скучных памяток и теперь расспрашивал гостя, какая погода стоит в Сирии, идут ли дожди и как в стране готовятся к посевной кампании. Это был дежурный набор тем и Асад, зная кремлевские обычаи, подробно отвечал и даже пытался шутить.

А в три часа дня сирийский президент улетел домой «довольный, как никогда», записал я в своем дневнике. Все, что хотел, он получил, ничем не связав себе руки.

Брежнев тоже был доволен: его миссия миротворца, которую он так любил осуществлять в мечтах, теперь вроде бы состоялась. Гость высоко отзывался о мудрой политике Советского Союза и никаких проблем, как это было со своенравным Каддафи, здесь не возникало.

На заседании Политбюро Брежнев сам доложил об итогах визита Асада в Советский Союз. Для этого в МИДе по строгому указанию его помощников был подготовлен текст размером «не более одной страницы». Его и зачитал Генеральный секретарь:

«Срочно приехать в Москву с закрытым визитом Асада могли, конечно, заставить только очень важные обстоятельства. Положение у него действительно нелегкое. Агрессивные акции Израиля подвели события к грани новой войны…