Николай Платошкин - Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг.

Испанская армия сыграла в XIX веке, в основном, прогрессивную роль. Генералы часто были организаторами многочисленных либеральных революций и восстаний.

Основным военным противником армии был реакционный карлизм, на борьбе с которым сделали карьеру выдающиеся испанские «каудильо» XIX века — Эспартеро, О’Доннел, Прим и другие. Но одновременно армия приобрела опыт подавления анархистских восстаний и крестьянских волнений. Агитация анархистов за ликвидацию любой армии заставляла многих военных, плохо разбиравшихся в различных партиях и их программах, ненавидеть рабочее движение в целом.

Катастрофа 1898 года сделала армию объектом насмешек интеллигенции, требовавшей сокращения вооруженных сил. Но здесь впервые офицерских корпус начал проявлять кастовость и замкнутость, всячески противясь реформам. В начале XX века на 80 тысяч солдат в испанской армии имелось 500 генералов, 900 полковников и 23 тысячи других офицеров, поглощавших 60 % военных расходов. Офицеры и генералы ненавидели гражданских политиков, левых, социалистов и анархистов, атеистов и масонов. Именно эти силы, как считали в казармах, подточили исконный воинственный дух испанцев. Пока армия не была готова активно вмешиваться в борьбу за власть, но активно отстаивала свои корпоративные права.

«Катастрофа 1898 года» привела испанскую армию в лагерь реакции.

Как же ответили правящие круги Испании на вызов 1898 года?

1903–1923 годы в Испании иногда называют «эпохой Мауры» или «революцией сверху». Антонио Маура (1853–1925) был лидером консерваторов и пятикратным премьер-министром страны в 1903–1922 годах. Он заявлял, что Испания нуждается в революции, подразумевая под этим словом социальные реформы, которые как раз и должны были предотвратить революцию настоящую.

На страну посыпались законы об ограничении женского и детского труда, компенсации при нечастных случаях на производстве, об образовании рабочих комиссий для разбора трудовых споров и т. д. В апреле 1903 года был образован Институт социальных реформ, который должен был разрабатывать проекты преобразований в самых различных сферах общественной жизни. Несомненно, что все эти меры делали Испанию более европейской страной.

Однако Маура, как и его предшественники, ничего не сделал для решения основного вопроса, мешавшего развитию страны, а именно аграрного. Правда, в 1907 году появился на свет закон о так называемой внутренней колонизации (чем-то напоминавший столыпинскую реформу в России), по которому крестьянам могли передаваться неиспользуемые земли. Но таковые были практически непригодны для сельского хозяйства из-за отсутствия достаточной ирригации. В результате было распределено всего 11,7 тысяч га, что было даже не каплей в море, а еще меньше!

Пытался Маура и реформировать систему местной администрации, чтобы хотя бы как-то ограничить касикизм, но и здесь дальше смелых планов дело не пошло. А все потому, что «касиками» во многих случаях были те же крупные землевладельцы. На эту основную опору трона не мог посягнуть даже Маура.

В 1910 году вернувшиеся к власти либералы (двухпартийная система еще функционировала) нанесли очередной удар церкви, приняв декрет об обязательной регистрации всех церковных организаций и об уплате ими налогов государству. Декрет запрещал также образовывать новые церковные ордена.

Здесь следует заметить, что антиклерикализм в Испании, как и во многих странах Латинской Америки, исповедовался не столько крестьянами и рабочими, сколько лицами свободных профессий и интеллигенцией. Слабо разбираясь в экономике, многие из них считали, что основным препятствием на пути развития страны является церковь. С присущим мелким буржуа радикализмом городские средние слои громили и поджигали храмы во время любых сколько-нибудь серьезных волнений. Это, в свою очередь, активно использовали правящие партии для расправ с любой оппозицией. Необходимо подчеркнуть, что социалисты понимали гибельность и бесперспективность такой антирелигиозной борьбы и дистанцировались от погромов. Анархисты же, наоборот, всячески в них участвовали, так как это прекрасно укладывалось в их тактику «прямого действия».

В целом, реформы Мауры оказались для Испании, пожалуй, слишком «европейскими» и половинчатыми. Сложившееся веками отчуждение между дворянской элитой и массой населения не было преодолено. Городское население, рабочие и крестьяне уже не хотели быть объектом реформ, они желали делать их сами.