Надежда Ионина - 100 великих наград

Рыцарь без разрешения не должен был удаляться от лагеря дальше, чем слышен звук голоса или сигнал колокола. Когда дело шло к бою, глава Ордена брал знамя и выделял 5-10 рыцарей, которые окружали его для охраны штандарта. Эти рыцари должны были рубиться с противником вокруг знамени и не имели права ни на минуту покинуть его. Командир имел обернутое вокруг копья запасное знамя, которое он разворачивал, если с главным знаменем что-нибудь случалось. Поэтому он не мог пустить в ход копье с запасным знаменем, даже если это было необходимо ему для защиты. Пока развевается знамя, рыцарь не мог покинуть поле битвы под угрозой позорного изгнания из Ордена.

Знамя тамплиеров представляло собой полотнище, верхняя часть которого была черного цвета, а нижняя — белого. Черная часть знамени символизировала греховную, а белая — непорочную части жизни. Оно называлось «бо сан», что одновременно было и боевым кличем тамплиеров. Словарь старофранцузского языка определяет значение слова «beausant» как «лошадь темной масти в белых яблоках». Смысл слова «beau» в наши дни обычно сводится к понятиям «прекрасное», «красота», но в Средние века его значение было гораздо шире «благородство» и даже «величие». Поэтому боевой клич тамплиеров означал «К величию! К славе!».

Иногда на знамени вышивался орденский девиз «Non nobis, Domine, non nobis, sed Nomini Tuo da gloriam» («Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему!»). Встречались тамплиерские знамена и в виде военного штандарта, разделенного по вертикали на девять белых и черных полос. Предположительно в 1148 году в битве при Дамаске впервые был развернут штандарт с красным орденским крестом в центре.

Следуя обету бедности, Гуго де Пайен все дарованное имущество и богатства передал Ордену, и все другие братства последовали его примеру. Если вновь поступающий в Орден послушник не имел никакого имущества, ему все равно полагалось принести «приданое», пусть даже и весьма символическое. Тамплиер не мог иметь в собственности ни денег, ни какого-либо другого имущества, даже книг; добытые трофеи тоже шли в распоряжение Ордена. В орденском уставе говорилось, что рыцари должны быть скромны как дома, так и на поле сражения, и послушание высоко ценится у них. Они приходят и уходят по знаку наставника, они надевают ту одежду, которую он им дает, и ни от кого другого не принимают ни платья, ни пищи. Они избегают излишества как в том, так и в другом, и заботятся только об удовлетворении скромной потребности. Обет бедности соблюдался очень строго, и если у тамплиера после смерти все же находили деньги или что-либо иное, его исключали из Ордена и запрещали хоронить по христианскому обычаю.

Однако через век после создания Ордена богатство храмовников поражало воображение современников. Они владели землями, домами в городах, укрепленными замками и поместьями, разнообразным движимым имуществом и неисчислимым количеством золота. Но пока тамплиеры копили богатства и скупали в Европе земли, дела крестоносцев в Палестине шли все хуже и хуже, и после захвата Иерусалима султаном Салах-ад-Дином им пришлось уйти отсюда. Эту потерю храмовники восприняли довольно спокойно, ведь их земельные владения в Европе были огромны, а богатства велики. Особенно сильны позиции тамплиеров были во Франции, так как значительная часть рыцарей происходила из среды французского дворянства. Кроме того, к этому времени они были уже настолько опытны в финансовых делах, что нередко возглавляли казначейства в государствах.

Во Франции, казалось бы ничто не угрожало благополучию Ордена, но наступило время царствования короля Филиппа IV Красивого, всю свою жизнь посвятившего созданию единого и могущественного государства. И в его планах совсем не было места Ордену тамплиеров, во владениях которого не действовали ни королевские, ни общецерковные законы. Филипп Красивый возбудил против тамплиеров инквизиционное дознание, и через 10 месяцев после начала арестов в Париже «признания» подсудимых рыцарей были собраны и направлены римскому папе Клименту V. Папа назначил 15 заседаний Вселенского собора, который должен был состояться в Вене для решения ряда общих вопросов, обсуждения планов нового крестового похода и определения дальнейшей судьбы Ордена тамплиеров.

Однако участники собора проявили нерешительность, а сам папа Климент V высказывался с такой неохотой, что и пять месяцев спустя вопрос о судьбе храмовников не был решен. Окончательное решение этого вопроса могло склониться и к осуждению, и к оправданию тамплиеров, а этого Филипп Красивый уж никак не мог допустить.