Александр Кацура - Дуэль в истории России

И хотя в книге упоминается множество князей, царей и императоров, фактически речь идет о сложном вопросе соотношения не столько общества и власти, сколько толпы и высокой культуры. (Под «высокой» имеются в виду не черепки и бусы, не фольклорные припевки, а высокие творения духа, на что, как правило, отваживаются единицы.) Где граница? — спросит въедливый или возмущенный читатель-демократ.

Что ж, с границей не просто.

И все же… Срежьте у общества эту малую верхушку (какие-то несколько тысяч людей), и смысл истории пропадет. Да и само человечество, точнее его божественный замысел, исчезнет. Останутся стада. Те самые, о которых поэт сказал:

Паситесь, мирные народы…

Когда еще у этих мирных народов, срезавших собственное серое вещество, нарастет новый культурный слой?! Да и каким он будет? Это вопрос.

Дуэльный обычай в старой России был одной из примет, пусть не главной, пусть даже маргинальной и по-своему варварской и кровавой, но приметой присутствия личности, человека свободы, не раба.

Когда с дуэлью резко покончили (выглядело так, как будто бы сама жизнь опрокинула этот варварский способ сводить счеты промеж благородных людей), кровь в стране потекла многократно усиленными ручьями, а к власти и на вершину общества пробрались вчерашние рабы, самое презренное племя.

При решении т. н. демократических проблем мы не должны упускать философскую перспективу бытия… Довольно туманную, пока ее не приколешь к бумаге пером, заточенным на манер Блаженного Августина, Марка Аврелия и еще нескольких умнейших Паскалей и Кьеркегоров… Люди живут не для пахоты и косьбы (хотя без них не обойтись), не для добычи нефти и алюминия. Не для коттеджей на Лазурном берегу или на Рублевке. Не для пожирания суши и угря в медовом соусе в модном кабаке. И даже не для тряски а-ля св. Витт на эстрадных шоу…

Короче, они не знают, для чего они живут.

И вот теперь мы заново начинаем понимать, почему среди дуэлянтов русских — так много поэтов (людей, в сущности, не нужных, ничего не производящих)… Может, они и вправду лишние люди, вместе с их никчемной рифмованной горячечной речью, вместе с их нелепыми боями «по правилам»? Обратите внимание — поэзия наша национальная (подлинная, вершинная) куда-то закатывается. Разглядеть ее даже на горизонте все труднее. Обратите внимание и на такое обстоятельство — на поэтические слова Пушкина, Лермонтова или Блока не написали ни одного так называемого xuma, д остойного прозвучать на стадионе, да еще с уровнем звука в 140 децибел. Очевидная несовместимость. Бедняги, на что они жизнь положили!

Дуэль — это удел элиты. Новые рыцари!

Нет ничего более далекого, нежели дуэль и раб! Нежели дуэль и хам. Нежели дуэль и жалкая песчинка охлоса. Нежели дуэль и низкий, пошлый, сам себя не уважающий человек.

Нежели дуэль и убийца из-за угла.

Идеализирую? Немного есть (ироничный читатель усмехнется).

О гладиаторах — разговор особый. Но, во всяком случае, понимаем — Спартак не случаен.

Но ведь идеализирую в точности по Платону — указывая на главную и высшую суть явления.

Между прочим, в России изгнали царей почему-то именно тогда, когда они начали терпимо относиться к дуэли. По этому ли признаку можно судить, по другому ли, но Россия поторопилась освободиться от монархии. Исторически она была не готова к этому. Мы можем отчасти понять это, глядя на северную Европу, где почти во всех странах сохранились царствующие дома, что не помешало этим странам достичь высот демократии и цивилизованности. Еще один пример для нас — Испания. А мы здесь, в России, поторопились. Увы. Теперь уж все. Ни монархии не вернуть, ни дуэли. И надо думать, как жить дальше без этого, как переползти через болото, не впадая ни в глупый авторитаризм, ни, тем более, в пошлую тиранию.

Итак, общество — это культурная пирамида. И все дело в ее верхушке (откуда и срываются искры в божественный мир). Все нижние слои — опора пирамиды, ее тело (но не ее смысл).

Один из самых трудных вопросов демократической философии и практики — как удержать вершину пирамиды, не дать ей осесть, сползти, тем более рухнуть… Становится предельно понятен тезис о том, что демократия прежде всего защищает права меньшинства (меньше всего я имею в виду здесь модные ныне рассуждения о сексуальных меньшинствах и прочей пошлой ерунде). Моя мысль проще и грубее: демократия — это когда прежде всего защищены права (вплоть до личной безопасности, до неприкосновенности — со стороны государства, церкви и прочих машин…) таких людей, как Сократ, Сенека, Данте, Джордано Бруно, Галилей, Лавуазье, Шенье, Гумилев, Лорка, Мандельштам, Мейерхольд, Вавилов, Михоэлс, Сахаров… Список этот может продолжить в любую сторону исторического времени каждый читатель, согласный с этой идеей. Но печальная тонкость заключается в том, что излишне длинным он в любом случае ни у кого не получится.