Екатерина Моноусова: Полная история рыцарских орденов

Вопрос, для чего понадобилось потомкам древнего ордена выпускать в свет это «программное» фэнтези, остался открытым. Авторы, правда, туманно намекали на зомбирование подростков, вспомнив даже детские крестовые походы за Гробом Господним — но, думается, для большинства романы о Гарри Поттере останутся не более чем занимательным чтивом. Как, кстати, и другой недавний бестселлер — «Код да Винчи», героями которого стали, как мы знаем, извечные друзья-соперники иоаннитов — тамплиеры.

И все же, всплеск интереса к рыцарской теме, несомненно «имеющий место быть» в начале XXI века, отнюдь не случаен. Всегда считалось, что рыцари появляются в нелегкие времена — когда потеряна сама надежда на торжество добра и справедливости. Перелистывая недавно свой школьный «откровенник» (через увлечение этими толстыми тетрадками-анкетами прошел, наверное, каждый), я обнаружила в нем любопытное место. На вопрос о том, в какой исторический период вы хотели бы жить, моя одноклассница ответила — в эпоху рыцарей. Наверное, в этом было много детского, порожденного книгами о приключениях доблестных благородных идальго — и все же, их философия, простая и действенная, не устаревает уже много столетий.

Мало кто помнит, что смысл рыцарства изначально заключался в том, что, получая от короля кусок земли, воин должен был за счет доходов с него экипировать себя и своих вассалов для защиты государства. Важнее другое — с самого начала рыцари осознали себя, как особое сословие. В условиях средневековой раздробленности (читали сказки о том, как, увидев своего короля, люди не узнавали его в лицо?) можно было выжить, только примкнув к какой-либо корпорации. Такой корпорацией стало и рыцарство. Посвящение было знаковым моментом в жизни каждого юноши, заслужившего право на белый или черный плащ, а рыцарские правила — не игрой, а «нормой жизни». И хотя этика братьев кое в чем противоречила христианским догмам — ища славы, недолго впасть в грех гордыни — они считали себя верными сынами Церкви. Как ее форпост в сражении со злом, на заре Крестовых походов возникли военно-монашеские ордена. Их члены, принимая обеты монахов, в бою вели себя, как настоящие мирские воины.

«…Рыцарю принадлежит меч, имеющий крестообразную форму; это свидетельство того, что он призван побеждать и уничтожать своим мечом противников креста, подобно тому, как Иисус Христос победил на кресте смерть, которой мы были наказаны по вине прародителя нашего Адама. И как меч заострен с обеих сторон, а рыцарство призвано утверждать справедливость, — справедливость заключается в том, чтобы каждому воздавать по заслугам…

Рыцарю принадлежит копье, что свидетельствует об истине, ибо истина не извилиста, но пряма, и она опережает ложь. А наконечник копья символизирует преимущество, которое имеет истина перед ложью, штандарт же свидетельствует о том, что истина открыта и не страшится лжи и обмана…

Рыцарю принадлежит шлем, символизирующий совесть, ибо бессовестный рыцарь не будет подчиняться установлениям рыцарства. Отсюда следует, что как совесть пробуждает в людях стыдливость и заставляет их опускать глаза долу, так и шлем не позволяет человеку задирать слишком голову и заставляет его смотреть перед собой, и не опускаться слишком, и не воспарять. Подобно тому, как шлем предохраняет голову, самую ценную часть человеческого тела, расположенную над другими, совесть предохраняет рыцаря, предназначение которого, после священника, самое благородное из всех существующих, от подлых умыслов, дабы благородство его духа не запятнало себя низостями, обманом или иными дурными поступками…»

«Книга о рыцарстве» была написана философом Раймоном Льюлем в 1275 году. И хотя многие ученые новейшего времени иронически называют ее «Манифестом коммунистической партии», на протяжении всего Средневековья она воспринималась, как своеобразное пособие для начинающих братьев.

Мир, в который пришли рыцарские объединения, был миром одной идеи — отвоевать гроб Господень и освободить землю, на которой страдал Спаситель. Европейские христиане видели в этой священной битве всеобъединяющую задачу. Ни смерть, ни нужда не пугали их — настолько высокой казалась цель. Эта внутренняя сила, наполнявшая души и простых смертных, и правителей, подобно Вифлеемской звезде, вела первых рыцарей на Восток. Бытует мнение, что христианский военно-монашеский орден — всего лишь подражание мусульманской организации ribat, укрепленному монастырю, послушники которого боролись с врагами ислама с мечом в руках. Однако, одно различие весьма существенно: если члены ribat уходили в монахи на время, то для европейских братьев рыцарство превращалось в пожизненный добровольный крест. В вооруженной борьбе за правое дело они видели средство спасения душ — не только душ неверных, но и своих собственных. Быть рыцарем означало стремиться к Идеалу, который, являясь недостижимым, как Солнце, отогревал сердце отблесками добра и справедливости.