Алексей Митрофанов - Отказ Громыко, или Почему Сталин не захватил Хоккайдо

В том же 1639 году русские казаки вышли к Тихому океану и заложили на его Охотском побережье морской порт-крепость Усть-Улья. Уже в следующем 1640 году казак И. Москвитин уходит отсюда на юг Охотского моря и открывает устье реки Амур и северную часть Сахалина. Казацкий атаман Семен Дежнев морским походом из Якутска открывает в 1648 году Берингов пролив и пишет царю в Москву о том, что «Сибирь омывается морем с севера и востока и не встречается с Американским континентом».

Два коча из экспедиции Дежнева уносятся штормами на юг и были выброшены на побережье большого неизвестного «носа» южнее устья р. Анадырь. В 1651 году М. Стадухин проверяет это известие уцелевших казаков и открывает северную часть Камчатки. По сообщениям ученого иезуита д'Авриля, современника событий, не позднее 1667 года на Аляске побывал казак Тарас Стадухин с товарищами. Карту этой неизвестной земли с указанием островов Диомида и западной оконечности «Большой земли» (Аляски) ученый иезуит видел в 1711 году в Якутске с указанием на ней подписи первопроходца: «Тобольск, 1669 год».

Русские экспедиции в северной части Тихого океана следовали одна за другой. В 1695–1696 гг. и 17001701 годах экспедиции Луки Семенова и В.В. Атласова досконально исследуют Камчатку, установив, что эта земля является полуостровом. В 1700 году Атласовым заложен Верхне-Камчатский острог. В следующем году сибирский казак-первопроходец В. Атласов, названный А. С. Пушкиным «камчатским Ермаком», дает подробное описание северных островов Курильской гряды и докладывает в Якутск о существовании к югу от Курил крупного централизованного государства — Японии.

В 1711–1713 годах острова Курильской гряды исследует экспедиция казацкого есаула Ивана Козыревского. И. П. Козыревский побывал на всех двадцати двух островах Курильской гряды, включая 22-й — о-в Матмай (совр. Хоккайдо).

Сообщение И.П. Козыревского о географических открытиях было опубликовано в «Санкт-Петербургской газете» с указанием, что «нифонцы (японцы) далее Матсмаю в северную сторону на иные острова не ходят и живут здесь айны, которые, по собственному заявлению, живут самостоятельно и не в подданстве, а нифонцы зависят от них». Карта Козыревского всех Курильских островов (включая Хоккайдо), а также Камчатки и Сахалина была опубликована Ремезовым в Петербурге в 1719 году.

Еще в 1761 году сибирский губернатор Соймонов доносил в Петербург, что, согласно его расспросам японцев, те утверждали, что «Курильские острова, включая Эдзо (т. е. Хоккайдо), не зависят от Японии». Однако еще русские экспедиции М. Шпанберга, В. Вальтона и А. Шельтинга в 1739–1742 годах досконально исследовали южные острова Курильской гряды и установили, что на них, включая Хоккайдо, нет японских чиновников и японских временных или постоянных поселений. Сами острова заселены айнами, в антропологическом плане совершено не похожими на японцев. Кроме того, Мартын Шпанберг в своем плавании 1739 года произвел демонстрацию высадки на участке северо-восточного побережья японского острова Хонсю.

Как стало известно впоследствии, правительство сёгуната было обеспокоено этим фактом, что выразилось в выпуске новых инструкций местным властям о применении насильственных мер в отношении иностранных кораблей, экипажи которых пытались бы высадиться на японский берег.

По представлению японцев, согласно К. Хаусхофера, обеспеченность защиты незаселенных мест играет существенную роль в борьбе за существование. Однако это представление возникло после «инцидента Шпанберга». До того времени сёгуны формировали безопасность Японии посредством изоляции страны с южного направления, откуда шли угрозы и опасности со стороны европейских держав. Угрозы с западного направления успешно устранялись либо неудачами вторжения войск монгольского хана Хубилая в конце XIII века, либо нападением японских войск на китайские войска в Корее.

Токугавский сёгунат и самурайское государство не были готовы принять возникновение угрозы с незаселенного севера. «Инцидент Шпанберга» с демонстрацией высадки десанта на севере о-ва Хонсю был основой психологического стресса для правительства сёгуната и породил комплекс определенной беззащитности страны, когда в условиях идеальной изоляции от внешнего мира открылось, что все понятия о безопасности разрушены перед возможным вторжением с Севера, который считался незаселенным и невозможным для существования цивилизованных государств (анэй-кумена, по Хаусхоферу).