Роберт Темпл - Мистерия Сириуса

Поскольку вряд ли многие из читателей знакомы с терминами «трисмегистический» и «неоплатонический», я остановлюсь на них немного подробнее. Неоплатоники — это древнегреческие мыслители, последователи Платона, жившие, однако, лет через 150 после своего учителя и потому потерявшие в глазах ученых XX столетия право называться платониками. На самом деле они оставались — в идейном плане — учениками Платона и считали себя просто платониками, без каких-либо уточнений. Современные ученые добавили приставку «нео» к слову «платоник» для собственного удобства — чтобы отличить последних от их предшественников.

Платоновская Академия существовала в Афинах в течение более чем девяти столетий. Сегодня ученые говорят о «сирийских платониках», «христианских платониках», «александрийских платониках» и т. д. В приложении II читатель найдет некоторые сведения о неоплатониках и их связях с тайной Сириуса (в основном речь там идет о работах Прокла).

Дж. Р. С. Мид дает в начале своей книги «Гермес Триждывеличайший» исчерпывающие объяснения сути «трисмегистической» литературы. Он называет ее «трисмегистической», а не «герметической», как было принято до него, чтобы избежать путаницы с другими древними сочинениями, известными под этим общим названием, — такими, как молитвы «египетскому Гермесу» и «герметическая алхимическая литература». От трисмегистических сочинений сохранились в основном фрагменты — огромное количество различных поучений, диалогов, цитат в работах Стобея и отцов церкви. Сами же эти сочинения утеряны. Я не решаюсь здесь пересказывать их содержание и думаю, что будет лучше, если заинтересованный читатель сам обратится к первоисточникам. Существуют темы, которые невозможно изложить в нескольких словах, и «трисмеги-стическая литература» — одна из них. В ней немало мистических элементов. В свое время Фичино сказал стареющему Козимо Медичи, что может перевести для него или герметическую литературу, или «Диалоги» Платона, но не то и другое сразу. Козимо знал, что жить ему осталось недолго. И он ответил следующим образом: «Если бы я смог прочитать книги Гермеса, я бы умер счастливым. Платон, конечно, хорош, но он может и подождать. Переводи Гермеса, Фичино!» И Фичино перевел.

Как я объясняю в приложении II, современное предубеждение против неоплатоников столь значительно, что от него страдает и репутация трисмегистической литературы. Считается, что она далека от реальности, лишена логики и вообще насквозь мистична. Наш век — это век рационалистической мысли, все еще скованной цепями наивных детерминистических предрассудков науки XIX столетия. «Мистика» ему определенно не по вкусу. Тонкая ирония ситуации заключается в том, что настоящие древнеегипетские тексты отнюдь не менее мистичны, чем сочинения неоплатоников, но это вовсе не отталкивает от них исследователей. Однако до тех пор, пока трисмегистическая литература считается неоплатонической, ее будут отбрасывать, обвиняя в мистицизме.

Вполне возможно, что трисмегистические сочинения действительно написаны неоплатониками. Но и в этом случае они могут служить ценными источниками сведений о древнеегипетской религии. В конце концов, тот же Плутарх создал трактат «Исида и Осирис» немногим ранее, чем были написаны сочинения неоплатоников. Ученым пора уже обратить серьезное внимание на этот огромный массив ценнейших исторических данных. Многое в трисмегистической литературе, вероятно, восходит к подлинным историческим источникам и компиляциям древних авторов — таким, как утерянный трактат Манефона «Сотис». Если же эта литература и в самом деле имеет почтенный возраст, то в значительной своей части она, по-видимому, относится к эпохе Птолемеев, когда зодиак, заимствованный греками у вавилонян, был перенесен в Египет. (Здесь не место обсуждать вопрос о ранних формах зодиака — таких, скажем, как хорошо известный Дендерский зодиак.)

Рис. 15. Гравюра 1675 года с изображением Юпитера Додонского — бога Зевса, находящегося в священном гроте Додонского оракула. Позади него можно видеть дуб с человеческим лицом. Считалось, что дуб в Додоне изрекает пророчества «шелестящим голосом своих листьев». Оракульский голубь, сидящий на плече Зевса, изображен крайне неудачно; тем не менее, судя по латинской надписи, это именно голубь. По словам Геродота, египтяне в пятом веке до нашей эры утверждали, что оракул в Додоне был основан на месте, где присели отдохнуть прилетевшие из Фив голуби. В книге «Беседы с вечностью» (Лондон, 1984) я собрал немало свидетельств о том, что в оракульских центрах воспитывали почтовых голубей, которые могли всего за день доставить сообщение на расстояние в несколько сот километров. Столь быстрый обмен новостями существенно помогал жрецам делать правильные предсказания и был основой их политического влияния. В ряде оракульских центров для этих целей использовались также «почтовые ласточки». На ветке священного дуба можно видеть венок, оставленный одним из тех, кто приходил вопрошать оракула. Зевс обнимает за плечи одного из селлои — жрецов Додонского оракула, обычно спавших около священных дубов на ложах из листьев. По-видимому, зимой жизнь в Додоне замирала — хотя дубы и не теряли своих листьев (в Додоне росли вечнозеленые «каменные дубы»).