Роберт Темпл - Мистерия Сириуса

Не буду утверждать, что и другие соотношения в размерах Великих пирамид столь же существенны, как рассмотренные выше, — но они, на мой взгляд, тоже заслуживают внимания.

Бене и Дюван, доказавшие в 1995 году существование Сириуса С, полагают, что его масса не может превышать 0,05 массы Солнца (или Сириуса В). [51]Допустимо в таком случае предположить что относительная масса второго спутника Сириуса была при постройке Великой пирамиды зашифрована в высоте пирамидиона (отсутствующего ныне навершия пирамиды). Она составляла 31 фут (9,45 м), а начальная высота самой пирамиды — 481,4 фута (146,73 м). [52]Соответственно, отношение высоты пирамидиона к общей высоте пирамиды равняется 0,0643, что близко к допустимому интервалу масс Сириуса С, рассчитанному французскими астрономами (0,01–0,05 массы Солнца).

Таким образом, еще один параметр системы Сириуса — масса его третьего компонента — с точностью до 0,01 присутствует в размерах Великой пирамиды.

А нет ли чего-то подобного и в третьей из Великих пирамид — пирамиде Микерина? Какое место она занимает в этой схеме? Эдварде полагает, что начальная высота пирамиды Микерина составляла 218 футов (66,45 м). [53]Пирамида Хефрена, по тем же данным, была высотой 471 фут (143,56 м). [54]Отношение высот этих двух пирамид равно, таким образом, 2,160. Как отмечают Бене и Дюван, наиболее точные измерения соотношения масс Солнца и Сириуса А дают величину 2,14. [55]Точность совпадения — 0,02!

Таково четвертое соотношение, связывающее между собой размеры пирамид и параметры системы Сириуса. Оно, как и предыдущие соотношения, говорит о том, что Великие пирамиды в Гизе несут в себе сведения не только о важнейших математических константах и размерах нашей планеты, но и — с точностью до второго или даже третьего десятичного знака — об относительных массах трех звезд системы Сириуса.

Не думаю, что этим кратким обзором я исчерпал все возможные связи между пирамидами и древними знаниями о космосе. Безусловно, в будущем нас ожидают новые удивительные открытия в этой области.

В 1977 году я написал послесловие для немецкого издания «Мистерии Сириуса». В нем я позволил себе немного пофантазировать на тему о внеземлянах и внеземных технологиях — не особенно, впрочем, выходя за рамки допустимого с точки зрения строгой науки. Кое-что из написанного тогда, как мне кажется, и сегодня заслуживает внимания.

Мне, в частности, представляется, что межзвездные полеты — задача достаточно трудная на любом этапе развития цивилизации, а сроки таких путешествий весьма значительны. Чтобы преодолеть межзвездное пространство, разумные существа иных миров должны были овладеть техникой погружения в анабиоз — только тогда у них могли появиться шансы на успех. И даже в этом случае трудности дальних космических путешествий столь велики, что полеты с возвращением могут оказаться невозможными.

Но тогда — действительно ли космические пришельцы, пять тысяч лет назад посетившие Египет, вернулись на свою планету? Во всех легендах утверждается, что они покинули Землю и «вознеслись на небо», — но значит ли это, что они улетели к себе домой?

Располагая соответствующей аппаратурой, не столь уж сложно найти подходящее место и погрузить себя в состояние анабиоза на любой желаемый промежуток времени. Так может быть, Номмо (кто такие Номмо — мы обсудим в главе 2) все еще находятся в Солнечной системе, дожидаясь, пока земная цивилизация не достигнет того уровня развития, на котором контакт с ней будет интересен и безопасен для обеих сторон?

Если это так, возможно, что в имеющейся информации о визите космических пришельцев сохранились сведения и об их текущем местонахождении?

Такие сведения действительно есть — все в тех же эзотерических мифах догонов.

Догоны проводят четкую грань между сверкающим и грохочущим посадочным аппаратом, на котором Номмо прибыли на Землю, и «звездой десятой луны» — новым светилом, появившимся в это время на небосводе. Речь идет, надо полагать, о звездолете космических пришельцев, остававшемся на своей орбите. Три догонских рисунка, изображающие эту «звезду» в различных фазах ее внешнего вида, наводят на мысль, что звездолет мог изменять свои размеры и форму.

А что, если он отлично известен астрономам как десятый спутник одной из внешних планет Солнечной системы? Но какой именно планеты?

У Нептуна меньше десяти спутников, поэтому он не подходит. Довольно быстро я выяснил, что десятый спутник Сатурна — Феба обладает рядом аномальных свойств. В частности, это единственный из спутников, поверхность которого полностью лишена кратеров и других следов ударных воздействий.